Дороги без следов

- Il ne bouge plus, il est suspendu!

- Non, pas un comme celui - lа!

- Et hop! Il se retourne!

Леля пересказала хлопцам, что говорили французы. А те, окончательно покоренные высокой техникой пилотирования, хлопали друг друга по плечам, громко шумели.

А когда пары самолетов, став в строй звена, вышли из своих зон на центр аэродрома, французы вдруг стихли.

- Qu’est се qu’ils vont faire? - послышался наконец голос, когда одно звено пошло на юг, а другое - на север.

- Regarde, ils ont du boulot a faire...

- Tres bien travaille comme notre Jean Tulan...

- Qui, pas mal. Mais c’etait toujours du pilotage individuel, et eux il le font en groupe. Et on obtient de bons resultats pendant les attaques...

- C’est notre maladie, a tous. Le pilotes russes vont nous aider a s’en debarrasser. Et combien elle nous a coute de vies? On suivait toujours cette sacree doctrine: "Le pilote ne doit compter que sur soi-meme, il doit reperer immediatement la situation, puis ayant trouve la direction du vent il doit shoisir le bon cote de l'attaque..."

- Tu paries, comme si tu lisais l’evangile...

- Tu me fais peur, tiens!

В этот момент на звено, которое шло в северной зоне, со стороны солнца свалилось второе звено. Еще миг, и первое звено от мгновенного удара, кажется, рассыплется. Однако случилось невероятное. Первое звено в ту же секунду лег­ло в крутой вираж и, можно сказать, вывернувшись из-под самого носа второго звена, неожиданно очутилось у него в хвосте.

- La premiere patronille est commandee par un excellent pilote!

- Ie suis preti a attaquer les boches avec lui immediatement!

- Regardes, ce qu’ils font!

- Oui, oui! C’est ca!

Французы уже не говорили, а кричали, не отрывая глаз от самолетов.

- Comment ils sont ranges! Et pendant l'attaque ils ne s'eparpillent pas comme nous le faisions, avant...

- Oh, tais - toi, Roger, va...

Роже начал горячиться. He вспоминать? Надо чаще вспо­минать, чтобы это больше не повторялось. Он когда-то про­бовал забыть случай с Тюляном и не смог. Он никогда не забудет, когда на КП к ним, после того как был сбит Жан, прилетел генерал Дичковский. Ему рассказали, как проходил воздушный бой. Над линией фронта встретили немецких ис­требителей, рассыпались по одному, и каждый выбирал себе цель. А немцы действовали звеньями, парами...

Генерал встал, взял возле печки веник. Выдернул из него хворостинку и дал сломать. Роже сломал ее двумя пальцами. Потом генерал предложил сломать весь веник. Он и туда, и сюда...

Генерал сказал, что это пример из русской народной сказки, который наглядно показывает преимущество группо­вого боя над одиночным. Так было...

Звенья провели по три атаки и одно за другим пошли на посадку. Французы, как по команде, повернулись к посадоч­ной полосе. Махали руками. Вот это, мол, пилотаж!

Оставив кабину, Степанов сдвинул шлемофон на затылок и остановился впереди своей машины. Ждал майора Си­нявского, который со своим звеном шел к нему. Подмигнул хлопцам своего звена, чтоб подтянулись.

- Товарищ майор, как мы?

- Пойдем к союзникам. Послушаем, что они скажут.

Выстроились в шеренгу, будто все еще были в полете, и пошли.

Впереди самолетов, как раз напротив полковой спарки, встретились восьмерка загорелых, бодрых, обветренных, без шлемофонов, летчиков группы Степанова и французы пер­вой группы.

- Salut, camarades! - крикнул майор Синявский.

- Поздравляем вас, дорогие, с возвращением на наш фронт! Ура!

- Ура-а-а! - дружно ответили французы.

- Будем знакомы: майор Синявский.

Он крепко пожал сильную, еще не тронутую загаром, руку рослого правофлангового французского летчика. Фран­цуз посмотрел на него ястребиными, с желтоватыми искра­ми, глазами.

- Капитан Марте... Я в восхищении. Всем французским летчикам полезно было посмотреть,- кивнув в зону, совсем неплохо сказал он по-русски.

- Это был учебный бой наших молодых летчиков, ко­торые прибыли в полк из школы, - Синявский взглядом показал на молодых летчиков, которые знакомились с фран­цузами. - А вот их командир Степанов.

В этот момент Степанов пожимал руку широкоплечему, с интеллигентным лицом, французу, на груди у которого блестел орден Отечественной войны, назвав свою фамилию.

- A-а, Степанов! Слышал... Рад познакомиться. Лейте­нант Дине. Нам рассказывал Марсель Жази, - сказал лет­чик, запинаясь на каждом слове.

- Марсель? Где он?

- Там... Он мой командир звена.

Возле спарки стало людно. Подошли французы из второй группы. Приветствовали друг друга, знакомились.

Капитан Марте подошел к Степанову.

- Поверьте, мои летчики пилотируют отлично. Однако то, что вы показали нам в зоне, - растягивая слова, сказал Марте, - заслуживает подражания. Спасибо!

Перед Степановым остановился смуглолицый летчик в темных очках.

- Хорошо, товарищ! Хорошо! Аспирант ле Гуар,- он пожал Степанову руку.

Французы дружно засмеялись. Степанов вопросительно глянул на капитана Марте, который тоже усмехнулся.

- Аспирант ле Гуар одиннадцать месяцев в России, а выучил только два русских слова: "Хорошо, товарищ". А вообще - чудесный парень.

- Это главное. А говорить научится.