Читаем Дороги, которым нет конца полностью

Если бы я мог встать с постели и стереть мерзкую ухмылку с его лица, то я бы сделал это.

Сэм гораздо лучше меня понимал одну вещь: ему нужно было лишь надавить на больное место Делии, вскрыть рану, нанесенную ее отцом. Если он разыграл перед ней карту «я единственный человек на свете, которому ты можешь доверять», она должна была восстать против меня. Ее опыт отношений с мужчинами убеждал ее в том, что она не может мне верить, и это много для нее значило. Если не считать того, что стратегия Сэма была для меня такой же болезненной, как физические муки, которые я испытывал, она была просто блестящей.

Я усваивал последствия этой второй истории. Сэм безупречно разыграл партию. Он рассказал репортерам одну историю, в которой он предстал любящим дядюшкой Уорбаксом, и в то же время смог продать миллионы записей. И за закрытыми дверями он рассказал Делии историю номер два. Обе истории сближали ее с ним и отдаляли ее от меня.

Я посмотрел в окно. Какая у меня есть защита? Что я могу сказать? Боль в боку усилилась. Даже если я смогу убедить ее, что Сэм лжет, какое будущее ее ожидает со мной? Наконец у меня в голове прояснилось, и я спросил себя: как будет лучше для нее?

Ответ мне не понравился.

Сэм помог Делии встать и похлопал меня по ноге.

— Бернадетта будет благодарна, если ты вернешь драгоценности. Все прощено и забыто. — Он обвел рукой больничную палату. — Все это за мой счет. Мы пригласили лучших врачей. О деньгах можешь не беспокоиться. — Он потянул Делию за руку: — Пойдем, Ди.

Он даже стал называть ее так, как называл ее только я. Она похлопала его по руке, продолжая удерживать его руку в своих ладонях и глядя на него:

— Можно я проведу минутку наедине с ним?

— Конечно, крошка. Я буду за дверью, если понадоблюсь.

Я знавал разные тяготы, но до сих пор со мной не случалось ничего подобного. Мне хотелось блевать.

Он ушел, а Делия встала в ногах моей кровати. По ее лицу текли слезы, руки были скрещены на груди. Тот самый холодный ветер. Безопасная дистанция. Наконец она покачала головой и прикрыла лицо ладонью, скорее размазав слезы, чем утерев их. Ее лицо говорило о страдании и предательстве. Правда была очевидна: я проиграл.

— Как?.. — выдавила она, но ее голос сломался, и последние слова донеслись до меня свистящим шепотом: — После всего, что он сделал…

Она пошарила в кармане, медленно положила на кровать обручальное кольцо и вышла в коридор. Запах духов «Коко Шанель» еще витал вокруг меня, когда вернулся Сэм.

Он встал рядом с кроватью, возвышаясь надо мной. Потом он наклонился ко мне и изогнул губы в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего.

— Я слышал, как ты играл, когда тебе было семнадцать лет и ты путешествовал с дурацким передвижным цирком твоего отца, и я действительно не слышал никого, кто умел бы так играть. Мы обхаживали тебя, пытались делать записи, даже прислали тебе «Фендер» с гравировкой твоего имени, но твой отец не захотел ничего слышать. Полтора года спустя я вышел из бара, где какой-то сопляк на перекрестке сорвал выступление моего клиента. Люди стали уходить из бара, чтобы послушать парнишку на улице. Тогда я подумал: «Давай посмотрим». И вот я увидел тебя. Ты играл на гитаре, прославившей твоего отца. На той самой краденой гитаре. Ты выглядел таким счастливым и таким влюбленным в Джимми, что я с радостью нанял парня, который отобрал у тебя инструмент. — Он хохотнул и покосился в угол комнаты. — Это один из моих любимых трофеев.

Он постучал себя по груди, и я услышал запах виски.

— Я тот, кто преуспевает в этом бизнесе. Не ты. Не твой талант и не твои мечты. Не твои ловкие пальчики. — Он снова рассмеялся. — Ты и впрямь думал, что я позволю тебе заполучить Делию?

Я хотел ответить, но мир вокруг меня вращался слишком быстро.

— Оставь адрес, чтобы мы знали, кому направить уведомление о нашей свадьбе. — Он встал и провел пальцами по внутренней стороне брючного ремня. — Ах да… — Он указал на Джимми. — Можешь сохранить это как сувенир на память.

Его слова прострелили меня больнее, чем его пуля. Он не просто хотел музыку Делии. Он хотел саму Делию.

В этот день я видел Сэма Кейси последний раз.

Через полтора месяца я выбрался из клиники и дохромал до почтового ящика. Я написал письмо левой рукой, что заняло некоторое время и сделало его трудным для чтения.

Музыка очищает нас изнутри. Она исцеляет, как ничто другое. Это чудо, которое мы называем песней. Пусть песня, которую ты поешь, навсегда исцелит боль, которую ты чувствуешь.

Я люблю тебя.

Я.

Я вышел на дорогу, поднял большой палец в воздух и отправился на запад. Когда я достиг Тихого океана, то остановился.

<p>Глава 30</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Джентльмен нашего времени. Романы Чарльза Мартина

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза