Дорогие коллеги. Как любимая работа портит нам жизнь

Несмотря на то что все больше людей получали доступ к высшему образованию, его стоимость повышалась. В США стоимость года обучения в государственном университете в период с 1987-го по 2007-й выросла примерно с 3000 до 7000 долларов, а в частном – с 13 000 до 35 000 долларов. После 2007 года, когда разразился мировой финансовый кризис, цены снова выросли – примерно на 25 %. В 1998 году в Великобритании вновь была введена плата за обучение, которая тоже выросла в последующие десятилетия. Однако повышение стоимости образования не привело к росту зарплат преподавателей; вместо этого преподавательский штат подвергся сокращениям. Жалобы на низкое качество университетского образования использовались в качестве предлога для урезания бюджетов, увольнения преподавателей и повышения стоимости обучения. Университеты начали состязаться за немногочисленных звездных преподавателей, предлагая им не только высокую зарплату, но и небольшую учебную нагрузку, возможность сосредоточиться на своих исследованиях и руководить аспирантами, чьи успехи могут в будущем укрепить их собственную репутацию. Однако учебная нагрузка, снятая с именитых профессоров, легла на плечи тех самых аспирантов, а также внештатников и младших преподавателей, надеющихся получить постоянную позицию в университете. Конкуренция между преподавателями обострилась, и в результате, несмотря на сокращение расходов на научную деятельность, требования к исследованиям выросли[524].

Согласно гумбольдтовскому идеалу, университетский профессор должен заниматься двумя различными, но связанными между собой видами труда: вести занятия у студентов и работать над исследованиями в лаборатории или заставленном книгами кабинете. Ароновиц, которому нравились обе составляющие профессорской работы, считал, что они дополняют друг друга. «Я принадлежу к социальной группе под названием „профессура“, численность которой сокращается. Возможно, университетские преподаватели – это последние американцы, которые могут похвастаться хорошей работой, – пишет он. – Если не считать необходимости проводить одно-два занятия в неделю и руководить написанием не менее пяти диссертаций одновременно, я сам решаю, чем мне заниматься на работе… Я много работаю, но сам ставлю себе задачи. Я не воспринимаю „выходные“ как свободное от работы время: для меня не существует четкого разграничения между отдыхом и работой». Ароновиц перечисляет свои основные обязанности: чтение и работа над статьями и главами книги (для этого у него есть специальные «писательские дни»), поиск финансирования, встречи со студентами и прием экзаменов у аспирантов. Он отмечает, что академический труд проникает во все сферы жизни профессоров: любая прочитанная статья или книга может оказаться полезной для подготовки к занятию или работы над собственными текстами. Ароновиц получал настоящее удовольствие от преподавания. Для многих же его коллег преподавание – это обременительная обязанность, отвлекающая от работы над исследованиями. Человек может одновременно быть талантливым преподавателем и блестящим ученым, но одно не вытекает из другого[525].

В академическом мире сформировалось несколько уровней иерархии, и две эти формы труда оказались разделены. Как отмечает профсоюзная активистка Эми Хигер, работающая преподавателем на полставки в Ратгерском университете (Нью-Джерси), внештатные и штатные преподаватели находятся в симбиотических отношениях, так как последние зачастую не хотят вести занятия у студентов. «Некоторым из них нравится преподавать, но большинство от этого не в восторге. Я работаю в исследовательском университете, и это здорово. Я люблю преподавать. Этим я и хотела заниматься после получения докторской степени», – рассказывает она. По мнению Хигер, проблема заключается не столько в распределении рабочей нагрузки, сколько в обесценивании ее преподавательского труда, гендерно маркированного как женский. Зарплата внештатных преподавателей зависит от количества курсов, которые они ведут, а их исследовательская деятельность никак не оплачивается. Кэтрин Уилсон хочет заниматься наукой, но ее возможности ограничены теми обязанностями, которые она должна выполнять как внештатный преподаватель. Она согласна с замечанием Хигер о том, что проведение исследований считается более важной и ценной работой, чем преподавание[526].