Дорогой дневник

В закружившейся голове смешались все мысли:

“Я хочу доверять именно тебе. Возьми мою жизнь и придай ей смысл. Может, ты тоже этого хочешь?

Пожалуйста, пусть будет так…

Да вот только кого я обманываю? Развидеть его поцелуй с той девочкой и полную зависимость от нее я не смогу никогда”.

— Давай прогуляем? — предложил он, и я все равно задохнулась от иррационального восторга.

Никогда не пропускала школу без уважительных причин, но вдруг захотела соблюсти традицию и хоть раз сделать это. Да и лицо мое… Чтобы не прослыть побежденной, нельзя демонстрировать синяки недругам.

В общем, я согласилась.

***

Мы шли по грязи и выщербленному асфальту, не разбирая дороги и пряча руки в карманах, и разговаривали о любимых группах: с упоением обсуждали песни и факты из биографии кумиров, и я ощущала чистейшее счастье. Еще бы: не каждый день сбываются самые сокровенные мечты!

Я бы все отдала, лишь бы Алька увидела меня рядом с этим парнем и навечно захлопнулась, но ее не заносит в эти края.

Мы набрели на какой-то затерянный во дворах магазин с пошлым названием “Алла”, и я поморщилась от лютого испанского стыда. Однако оказалось, что в нем, забив на распоряжение властей, круглосуточно продают спиртное.

Обворожительно улыбнувшись продавщице, Баг купил две бутылки красного вина и шоколадку “для дамы”. А потом мы подошли к подъезду элитной многоэтажки, подпирающей небеса, и Баг поднес к домофону ключ.

— На Новый год нашел связку в снегу во дворе этого дома, — пояснил Баг, считав мой немой вопрос. — Тут не закрывают служебные люки, и теперь у меня всегда есть место, где можно уединиться, повтыкать сверху на дерьмовую жизнь, помедитировать и тихо набухаться.

В общем, мы поднялись на лифте на последний этаж и вылезли на крышу.

И оттуда было видно весь город, реально весь. Серый, урчащий, вылезающий из слякоти и грязи город: трубы промзон, вышки ЛЭП, домишки спальных районов и даже моя девятиэтажка, отсюда похожая на фишку домино. И на все это безобразие навалилось гнилое серое небо.

Я посмотрела на Бага — он молча стоял рядом. Такой темный и нереально красивый, ну точно — баг.

Потому что посреди этой мерзости он улыбался, и его светлая улыбка никак не вязалась с полумертвым мартовским утром.

А еще потом, что он вообще появился в моей жизни.

Он достал из рюкзака выкидной ножик, ввинтил узкое лезвие в пробку и потянул. Откупорил бутылки, протянул мне одну, подмигнул и чокнулся:

— За тебя!

— За тебя, — быстро произнесла я и сделала огромный глоток.