Дорогой враг

— Перестань спрашивать, Ди. Я не собираюсь тебе рассказывать. И я звоню не поэтому.

— Что? — Мне хочется рассмеяться, но это совсем не смешно. — Тогда какого черта ты позвонила?

— Ты сказала, что живешь с Мейконом.

Не думай о нем голом в ванной.

— Потому что так и есть. Я отрабатываю твой долг.

Не думай о проклятой ванне!

Сэм шумно втягивает воздух.

— Какого черта, Ди?

— Что ты имеешь в виду под «какого черта»? Я же сказала, что исправляю то, что ты натворила. А о чем по-твоему я говорила? — Из меня вылетает безрадостный смешок. — Что я верну ему часы за триста тысяч долларов? Господи, даже если бы у меня были такие деньги, ты правда думаешь, что я оплатила бы твою кражу? — мой голос поднялся на несколько октав, и я задыхаюсь.

Голос Сэм такой же резкий.

— Я и не думала, что ты бы заплатила ему. Я думала… черт подери, Ди. Я думала ты сделаешь, как и всегда, и урезонишь его. Заставишь отступить.

Боже милостивый, я пыталась. И она знала, что я так и поступлю. Чувствую себя полной дурой.

— Он не желал разговаривать об этом, — шиплю я. — Он собирался звонить в полицию. Я должна была оградить маму от переживаний. Ты же знаешь, что у нее слабое сердце!

Сэм ругается себе под нос, затем говорит более спокойно.

— Я не подумала об этом. Но ты права. Мама бы не пережила этого. — Кажется, ей немного жаль. Немного.

— Да неужели, Сэм.

Я практически вижу, как она прищуривается от ярости.

— Но тебе было необязательно работать на него. Он блефовал.

— Я была там, Сэм. Он был готов сделать тот звонок.

— Он блефовал. Мейкон любит маму настолько сильно, насколько вообще способен любить хоть кого-то. Он не стал бы рисковать ее здоровьем. — Она фыркает. — Не забывай, что я его знаю. Больше, чем кто-либо.

Побледнев, я откидываюсь на спинку стула. Слепо устремляю взгляд к океану, за его пределы, пока глупое чувство заблуждения пожирает изнутри. В гордых уголках своего сознания я думала, что знаю Мейкона лучше, чем кто-либо другой, что понимаю его на каком-то странном, неведанном уровне. Но Сэм права: она постоянно проводила с ним время. Пусть Мейкон и сказал, что они не любили друг друга по-настоящему, тем не менее они все детство подшучивали над всеми вместе.

С Мэйконом я никогда таким не занималась. С Сэм тоже.

Застенчивая, одинокая, неуклюжая девочка, которой я была, возвращается с полной силой. Моя нижняя губа дрожит. Я сильно кусаю ее. Я не буду плакать. Я ни разу не плакала за все те годы и не собираюсь делать это сейчас. Особенно из-за чего-то столь глупого, как ревность к Сэм и Мейкону.

Голос Мейкона шепчет в моей голове: «Делайла, ты единственный человек на свете, который действительно знает меня настоящего».

Он сказал это так убедительно.

Сэм вновь заговаривает, на этот раз более уверенно, точно попадая в цель.

— Ты не можешь доверять ему, Ди. Слышишь? Он профессиональный актер, манипулятор и сукин сын.

«Я больше не могу притворяться».

Он был искренним. Я бы поняла, если бы было иначе.

Несмотря на тревожные мысли, я усмехаюсь.

— Смешно это слышать от тебя.

— Потому что я знаю, о чем говорю. Знаешь, сколько раз я была свидетелем того, как он вешал людям лапшу на уши? Он говорил им именно то, что они хотели услышать. Все клевали на его удочку.

Он столько лет был парнем Сэм. О чем я вообще думала, начав встречаться с Мейконом? Это нарушает сестринский кодекс. Бывшие парни под запретом. Особенно Мейкон. В их отношениях я всегда была третьей лишней и почти все детство их врагом, когда они объединились в команду «Против Делайлы».

Тошнотворное чувство скручивается внутри, и я глотаю сок.

На том конце провода раздается вздох.

— Прости, что ты оказалась в таком положении. Я правда не думала, что ты согласишься на такое ради меня.

— Я согласилась на это ради мамы, — машинально выпаливаю я вялым голосом. Я чувствую себя пустой и хрупкой, подобно старому бревну. У меня немеют губы.

— В любом случае, — говорит Сэм, отмахиваясь от моих слов, — прости. Но ты написала, что тебе нравится Мейкон. Забудь о нем. Он никогда не заботился о тебе. Ты забыла о том, что произошло на выпускном?

Я ничего не забыла. Мне просто больше не хочется об этом думать. Но вот девушка внутри меня? Она замыкается в себе. Напоминания Сэм прожигают кожу, как кислота. Не хочу верить Сэм. Хочу верить Мейкону.

— Если он ведет себя любезно, — начинает Сэм, — это только для того, чтобы успокоить тебя и держать рядом.

Забавно, поскольку с таким же успехом она могла бы говорить о себе. От этого мне становится не себе.

— Он не настолько хороший актер, Сэм. Не забывай, что я тоже его знаю. Может, не так хорошо, как ты… — Все во мне кричит, что это неправда, что я знаю его лучше. Но это говорит правда или тщеславие? — Я знаю, когда он несет чушь, а когда нет.

— Что между вами двумя происходит? — в ее голосе сквозит подозрение.