Дорогой враг

Что он и делает. Я начинаю втирать шампунь в его волосы, и с его губ срывает стон. Звук проникает прямо в сердце. Я все делаю медленно. Медленнее, чем следовало бы, но мне приятно ощущать его в своих руках. Скольжу пальцами по твердым изгибам его головы вниз к толстым жилкам на шее.

— Боже, — шепчет он. — Пожалуйста, не останавливайся.

Мышцы Мейкона настолько твердые, что приходится с силой впиваться в них пальцами, чтобы помассировать. Однако звуки его удовольствия и то, как он льнет к моим прикосновениям, не дают мне остановиться.

Вокруг моих рук собирается пена; вода стекает по его загорелой шее, прокладывая путь вдоль выпуклых и стальных мускулов его широко расправленных плеч. Мои губы покалывает от желания последовать за этими каплями воды, прижаться к его влажной коже. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

Мейкон вздыхает, опуская веки, и я придвигаюсь ближе, ударяясь грудью о спинку ванны. Провожу руками по его плечам. Кожа на ощупь подобна шелку на граните: скользкая, влажная и теплая. Он ворчит, и я повторяю действие. Он наклоняется к моим рукам, тихо скуля. Я пользуюсь моментом, чтобы подняться и снова включить краны. Мы не разговариваем, пока я смываю шампунь с его волос.

Так необычно заботиться о нем. Я никогда не думала, что это может меня настолько сильно возбудить. По телу проносится низкий гул похоти, грудь наливается тяжестью, а клитор набухает. Соски становятся болезненно чувствительными, уголки губ дергаются. Мне хочется смаковать его, как самый вкусный темный шоколад, позволяя каждому кусочку таять на языке, сохраняя его восхитительный вкус.

И все же не это удивляет и поражает меня. А то, что мне нравится заботиться о нем. За всей яркой и жгучей страстью скрываются нежность и наслаждение. Ему больно, и я помогаю снять хоть часть этой боли. Приятное чувство чего-то родного успокаивает и позволяет мне сосредоточиться.

Ножки табурета громко скрипят, когда встаю с него и подхожу к Мейкону, глядя на него сверху вниз. Веки наполовину опущены, он ждет, ровно, едва слышно дыша. Внутри затягивается тугой узел желания. Я скольжу рукой к твердым выпуклостям его грудных мышц. Мейкон заметно дергается от прикосновения, но никто из нас не произносит ни слова.

Медленно, плавно я глажу его грудь, дразня. Господи, он сложен как греческий бог: крепкий и сильный. Кончиком пальца касаюсь его соска, отчего он издает низкий и напряженный стон. Я кружусь вокруг чувствительной верхушки, заставляя его дрожать, несмотря на жар, исходящий от его влажной кожи.

Мейкон облизывает свои приоткрытые губы, но не двигается, принимая мои пытки. Нас окружает журчание воды и звуки нашего возбужденного дыхания. Я опускаю руку вниз, лениво проходя по гладкой и скользкой коже. И в этот момент замечаю толстую, набухшую головку его члена, выглядывающую из-под рассеивающихся пузырьков. Он упирается в живот, требуя прикоснуться к нему.

Мы оба не шевелимся. Я смотрю на член Мейкона Сэйнта. У меня немного кружится голова. Темные глаза Мейкона сияют одновременно вопросом и вызовом. Он скукожился, его тело гудит, но он не двигается. И не будет, пока я его не попрошу.

Я опускаю руку под теплую воду. Его пенис горячий и толстый, и идеально подходит под мою ладонь. С его губ срывается низкий, мучительный стон, и он откидывает голову на край ванны. Я осторожно прохожусь по всей длине. И Мейкон довольствуется моими прикосновениям, хмуря лицо от уколов боли. Его щеки покраснели, дыхание сбилось, и он начинает беспомощно раскачивать бедра в такт моим движениям.

Зрелище настолько откровенно сексуальное, настолько безумно возбуждающее, что мой центр пульсирует и становится влажным. Я сжимаю ноги вместе, чтобы ослабить потребность. Двигаю рукой верх-вниз по его внушительной длине, не сбавляя ритм.

— Тебе ведь это было нужно? — я провожу большим пальцем по его головке, скользя рукой вниз. — Чтобы я поласкала твой большой член?

— Ох, черт, — шепчет Мейкон, сглатывая. — Проклятие, Делайла… я… — Его широкая грудь вздымается от прерывистого дыхания.

Кончики его пальцев белеют, когда он сжимает край ванны. Он напрягается, все выкованные мускулы в его теле напрягаются. Я провожу по его члену, сжимая немного сильнее, двигаясь чуть быстрее.

— Вот так хорошо, да?

— Да, — хрипит он, рвано дыша. — Да, черт подери.

Мейкон закрывает глаза, нахмурив брови. Он облизывает губы, когда стонет — хотя скорее хнычет. От того, что я превратила этого сильного, стойкого мужчину в дрожащий комок похоти, у меня кружится голова. Мне хочется заползти к нему в эту чертову ванну. Опуститься на его великолепный член и трахнуть. Но сей момент только для него.

— Ты собираешься кончить со мной, Мейкон?

При звуке моего голоса он распахивает глаза. Волна жара в них обжигает.

— Хочешь увидеть, как я кончу, Делайла?

— Да.

Его ресницы трепещут.

— Тогда обхвати меня посильнее, Делайла.