Достоевский и евреи

Христианство есть доказательство того, что в человеке может вместиться Бог. Это величайшая идея и величайшая слава человека, до которой он мог достигнуть[111] [ФМД-ПСС. Т. 25. С. 616],

— и в то же время ненавидит католицизм и уничижительно относится к протестантизму. Страницы романов Достоевского исполнены вражды по отношению к многим европейским нациям и этносам. При этом он с пафосом декларировал:

Мы не считаем национальность последним словом и последнею целью человечества.

Только общечеловечность может жить полною жизнию. Но общечеловечность не иначе достигнется как упором в свои национальности каждого народ [ФМД-ПСС. Т. 20. С. 179].

Хотя «…индивидуальность Достоевского заслуживает индивидуального к ней отношения», никакой диалектикой невозможно разрешить парадоксальное противоречие смыслов в данном заявлении. Впрочем, ура-патриоты из числа поклонников писателя стараются интерпретировать его в духе братской любви русского народа ко всему человечеству, говоря о

русских и России как народе и стране, имеющих особую Божью благодать, Достоевский поднимает их планку до главных задач в истории мира и человечества. Русский любит свою Родину и народ не из-за чувства национального эгоизма, не исключительно из ощущения «своего», а, напротив, понимая и принимая их вселенские задачи. Православие же как основа и главный пункт этих задач неразрывно связана на русской земле с Самодержавием и Народностью, хотя, безусловно, Православие Федор Михайлович ставит на первое место [СМАГИН].

Куда более честным в своем анализе и трезвомыслящим выглядит страстный поклонник личности и метафизики Достоевского Николай Бердяев, утверждавший в частности, что «перед Создателем за свое бытие в мире русский народ может оправдаться Достоевским». Он писал по этому поводу:

Национальное сознание Достоевского наиболее противоречиво, и полно противоречий его отношение к Западу. С одной стороны, он решительный универсалист, для него русский человек — всечеловек, призвание России мировое, Россия не есть замкнутый и самодовлеющий мир. Достоевский наиболее яркий выразитель русского мессианского сознания. Русский народ — народ-богоносец. Русскому народу свойственна всемирная отзывчивость. С другой стороны, Достоевский обнаруживает настоящую ксенофобию, он терпеть не может евреев, поляков, французов и имеет уклон к национализму [БЕРДЯЕВ (II)].

Мечтая о славянском всеединстве, Достоевский особенно презрительно и враждебно относится к полякам: