Достоевский (и еврейский вопрос в России)

Я считаю, что третья часть книги – это, собственно, и есть история России в XX веке. Нет этой мифической битвы цивилизаций. Есть одна цивилизация планеты Земля и множество народов, живущих на ней с разным уровнем экономического развития, разным жизненным укладом и ментальностью, что определяет разный уровень и объем пользования плодами цивилизации.

И. Шафаревич воссоздает историю России XX века в том виде, как это видит либеральный ученый, имеющий возможность пользоваться разносторонней информацией после открытия части архивов в результате «революции» 1991 г. Историю он пишет широкими мазками, «расчесывает» пятерней вместо того, чтобы писать «густым гребнем». В результате неудобные факты опускаются и берутся только те, кои нужны для подтверждения не бесспорных авторских теорий, а порой и просто надуманных гипотез.

В общем, как писал Маяковский, «на блюде студня седые скулы океана». Доведя свой исторический экскурс до войны 1941–1945 гг. и очередной раз всячески заклеймив Сталина, Шафаревич вообще опустил период Хрущева – Брежнева. А ведь это был важный период проб и ошибок, период 6 соток, которые помогли подкормить, период временной стабильности. Зато И. Шафаревич вдруг неожиданно начинает подробный пересказ истории кражи американских секретов атомной бомбы в воспоминаниях Павла Судоплатова. Очевидно, это форма «битвы русского народа», о которой сам народ узнал через несколько десятилетий. Потом следует рассказ о борьбе американцев, особенно студентов против войны во Вьетнаме. Увы, о русских летчиках, защищавших города Вьетнама от Б-52, и о моряках, доставлявших во Вьетнам оружие и продукты, Шафаревич забыл. А ведь это и была битва в том числе и русского народа за сохранение цивилизации Вьетнама.

От «наших агентов на Западе», призванных «защитить цивилизацию», И. Шафаревич обращает свой взор на студенческую «революцию» во Франции, которая мало волновала русские народные массы, которые усиленно эксплуатировали свои сотки земли для улучшения рациона питания.

Вспоминает он о Г. Маркузе, Зомбарте, о которых знал узкий круг интеллигенции и которые вовсе были неведомы массам. И могу со всей очевидностью утверждать, что русский народ с теориями этих философов «западной» цивилизации не боролся, ибо о них просто не знал. А вот то, что интеллигенция (и западная, и наша) живет в своем мире и «страшно далека от народа», – с этим утверждением классика русской литературы я могу согласиться.

Во многом я разделяю критические взгляды И. Шафаревича. Но все это он описывает после событий, стоя чуть в стороне, с позиции независимого наблюдателя, а не участника. Мне почему-то приходит на ум замечание Бронислава Нушича в одной из пьес: «Если бы я был таким умным «до», как моя жена «после», то был бы уже министром». И. Шафаревич считает, что человечество переживает кризис. Это кризис в области духовной и даже религиозной. Я согласен с ним частично, ибо основа кризиса – материальная – несправедливое распределение результатов общего труда. И. Шафаревич полагает, что нужно искать свой путь, «русский путь». Мне представляется, это будет повторение предвидения Пушкина и Достоевского – очередной бунт, «бессмысленный и беспощадный». Не лучше ли воспользоваться тем, что наработало человечество за много лет своего существования и что успешно используется в ряде стран. Оставаясь при этом русскими и российскими. Сохраняя обычаи, уклад жизни, ментальность. Наша главная проблема ныне – это несоответствие громадных территорий и проживающего на них населения. Это вторая проблема (помимо несоответствия в распределении продукта труда), выход из которой придется искать – свой русский путь. На этот вопрос И. Шафаревич не дает ясного ответа. Это несколько сложнее «духовных» стенаний.

Остается ответить на вопрос: какое отношение имеет И. Шафаревич к Ф. Достоевскому. Никакого! Он имеет отношение к тому, что в названии книги внизу в скобках: к «еврейскому вопросу». Он весьма основательно и столь же неудачно высказался по этому вопросу. Ф. М. о евреях высказывался резко, нелицеприятно, во многом справедливо. Это могло выглядеть как проявление срамной болезни «антисемитизм», но сам Ф. М. от этого отрекся и заявил об этом. Писатель – честный человек, и я склонен ему верить, отнеся некоторые его высказывания к чертам характера, бытовым привычкам, полемическому азарту. Некоторые высказывания хотя и ошибочны, заблуждение, но отнюдь не срамная болезнь.

И. Шафаревич – рафинированный интеллигент, наш современник – возвращается к «еврейскому вопросу»[59] через 100 лет после Ф. М. Господин Шафаревич весьма осторожнее, интеллигентен в выражениях (мир праху его). Он пользуется разной статистикой, высказываниями разных лиц в мировой прессе, даже иногда ОБС (одна баба сказала), но при этом все направлено на его очевидную мысль, что многие «несчастья», кризисы в жизни России связаны с евреями. Но вот евреев в России почти не осталось, у них свое государство, а кризисы остались. Может, все же господин Шафаревич ошибался.