Достойный 2. Воющий лес

Не успел Фил договорить, как Маркус с силой ударил древком арену. Высеченная искра змеей поползла по мокрому камню в сторону противника, извиваясь и заглушая звуки ливня трескучим шипением. Молния мгновенно настигла Фила, его лицо исказилось болью, меч выпал, а сам он так и застыл в позе нападения. Треск прекратился сразу, как только Маркус оторвал трезубец от земли.

Парализованный Фил, дергаясь, свалился на спину. Ему оставалось только испуганно наблюдать за Маркусом. Среди зрителей прошла волна изумленных возгласов, и резко наступило молчание.

Маркус взял броню из рук ремесленника, но вместо того, чтобы покинуть арену с заслуженной наградой, вернулся к лежащему противнику. Занеся ремесленный предмет над Филом, Маркус проронил единственное за весь бой слово:

– Пощады.

Металлический нагрудник тут же упал Филу на живот, заставив его протяжно застонать, а Маркус непринужденно зашагал прочь и скрылся за спинами ребят. Как и предрек Фил, бой продлился недолго.

– Так вот какой у него талант – молнии. Как низко! Готов поклясться, Маркус изначально спланировал эту подлость, – проворчал Рик. – Сцепился за металлический нагрудник, который самому, наверное, и носить опасно. И какое время подходящее выбрал, когда арена залита водой.

– Рик, да брось, – Акциос отвлекся на поздравление Маркуса, а Рик поспешил в шатер за крышей над головой и чашкой горячего чая с его любимыми пирожками.

Глава 14. Поцелуй пустыни

Маркус, и без того прославившийся как единственный простолюдин, победивший Бестию, еще больше поднялся в глазах студентов. Как только он появлялся на улице, на него оборачивались и взирали, как на героя. Если раньше аристократы полагали, что им всё дозволено, что своим положением они заслуживают большего, нежели другие, то теперь всё изменилось.

С первого дня пребывания в Воющем лесу граница между двумя слоями общества медленно стиралась, а поступок Маркуса вовсе положил неравенству конец. Аристократы всё чаще считались с простолюдинами, обращали внимание не на статус, а на силу. Теперь больше всего ценились лишь те, кто может принести команде больше жетонов.

Тем не менее аристократов вроде Филипа Голдена такое положение дел с роду не устраивало. Даже если они воздерживались от высокопарных суждений о своей родословной, талантливые простолюдины воспринимались лишь инструментом для получения их собственного титула заклинателя духов.

А для таинственного вора, который всё смелее орудовал в лагере, было не важно, чей карман он опустошит: простолюдина или аристократа. У потерявших бдительность студентов жетоны исчезали, словно их и не было. И все попытки вычислить этого вора ни к чему не привели.

– Кто же этот наглый оборванец? Из какой он команды? – рассуждали студентки, в очередной вечер собравшись у костра.

– С чего ты взяла, что это оборванец? Может, оборванка, – в противовес заявил один из парней, и его тут же поддержали остальные.

– Я считаю, надо доложить об этом преподавателям. Это нарушение правил, его должны поймать и исключить. Завтра же пойдем к Саймону Смоку!

– И что ты ему скажешь? Мы понятия не имеем, кто это.

– Пусть будет в курсе, что среди нас нарушитель правил.

– А какие правила он нарушил? – включился в разговор Рик. – Нам запрещено отнимать жетоны. Ты же до сих пор не знаешь, кто это, следовательно, жетоны силой он не отнимал.

– Ты что, его оправдываешь?

– Я только указываю на недостатки в правилах. «Студента ждет исключение, если он заполучил жетон силой». Так что, даже если мы раскроем личность вора, вернуть жетоны нам не удастся.

– А, может, это ты и есть? Ишь как хорошо всё продумал наперед.

– Эй, Рик, держи, – сказал Персиваль и бросил Рику жетон. – Заслужил. Никто здесь не способен так мастерски распознать качественный ремесленный предмет. Хотя Клавдиус отлеживается в палатке, но он тебе благодарен, что медведь не вспорол ему брюхо при первой же возможности.

Персиваль подошел к Ланселю и продолжил говорить, обращаясь уже лично к нему:

– А ты молодец, Ланс. Знал ведь, что мы подбираем броню Клавдиусу, и подослал к нам Рика. Он с первого взгляда определил, что понравившийся нам доспех не выдержит и одного удара.

– О чем ты, Перси? – поинтересовался принц.

– Ты думал, я не догадаюсь, почему он в последнее время не ходит на охоту, хотя на дежурстве остается Эмили? Хитро придумано, хвалю. Как тебе удалось разглядеть такой талант?

– Да, дух Ричарда особенный, – загадочно произнес Лансель.

– Еще какой. Он не предназначен для боя, но определенно достоин восхищения. Это ведь по твоему наставлению Ричард запросил за помощь передать ему жетон на вечернем собрании? Очень, очень умно. В твоем духе. Теперь каждый знает, как не платить дважды. Жетоны из воздуха, поздравляю.

«Так вот оно что, – пронеслось в голове у Акциоса. – Оказывается, Рик оставался в лагере не только из-за сломанного арбалета. Только почему он об этом молчал?»