Достойный жених. Книга 2

С помощью проректора и при молчаливом согласии избранника ректора профессор Мишра начал готовить почву для продвижения своего фаворита. Пран более или менее неплох как преподаватель, сказал он, но с ним невозможно договориться насчет организации учебного процесса. Ему следует сперва набраться опыта. Наверное, через пару лет его можно будет снова выдвинуть на конкурс. Предлагаемый Мишрой кандидат не хуже Прана как ученый, а для кафедры был бы куда более ценным приобретением. Пран имеет очень странные взгляды на состав учебной программы. Он считает, например, что студентам надо насильно впихивать не кого иного, как Джойса. А брат его вообще преступник, что может повредить репутации кафедры. Казалось бы, это не относится к делу, но необходимо учитывать все детали. И со здоровьем у него неблагополучно; он несколько раз опаздывал на занятия. Да вот и профессор Джайкумар наблюдал однажды, как Прану стало плохо прямо на лекции. Поступали также сигналы о его связи с одной из студенток. Это, конечно, невозможно проверить, но учесть такую вероятность необходимо.

– Ну да, и еще он небось пьет как сапожник, – бросила доктор Чаттопадхьяй. – Я уже давно жду, когда начнутся этико-сексо-бутылочные аргументы.

– Ну, это уж слишком! – вмешался проректор. – Стоит ли приписывать профессору Мишре неблаговидные мотивы? Вы могли бы оказать честь…

– Я не стану оказывать честь бесчестью! – парировала она. – Не знаю, что тут происходит, но что-то явно непотребное, и я не желаю в этом участвовать. – «Интеллектуальное убожество» и «академическую мерзость», как доктор Чаттопадхьяй выражалась, она чуяла носом не хуже, чем засоренную канализацию.

Профессор Мишра взирал на нее в бессильной ярости. Он не мог поверить, что она способна на такую неблагодарность и предательство.

– Можно было бы обсудить это и поспокойнее! – проговорил он, сам еле сдерживаясь.

– Поспокойнее?! – взорвалась Ила Чаттопадхьяй. – Поспокойнее? Чего я не выношу, так это беспардонного хамства! – Видя, что Мишра шокирован ее словами, она продолжила: – А чего не могу не признать, так это очевидных достоинств. И у этого молодого человека их полно. Он прекрасно знает свой предмет и, я уверена, умеет увлечь учеников. Как следует из его досье, он участвует в работе различных комитетов и несет общественные нагрузки, так что я не вижу, чтобы он был обузой для кафедры или университета. Скорее наоборот. Он должен получить звание. Мы с профессором Джайкумаром, приезжие члены комиссии, находимся здесь, чтобы исключить… – Она хотела сказать «мошенничество», но в последний момент заменила его «безответственностью». – Прошу простить меня. Я очень глупая женщина, но одно я усвоила твердо: когда возникает необходимость, чтобы кто-нибудь высказал свою точку зрения, надо ее высказывать. Если мы не сможем вынести справедливое решение и вы пропихнете своего кандидата, я буду настаивать, чтобы вы зафиксировали в отчете отдельное мнение приглашенных экспертов.

Даже профессор Джайкумар оторопел.

– Самообладание ведет нас к небесам, тогда как несдержанность – путь в бесконечную тьму, – пробормотал он себе под нос по-тамильски.

Решать вопрос голосованием никто не хотел, предпочитая договориться. При голосовании они должны были бы предоставить окончательное решение Исполнительному совету университета, а этого они старались избежать. Это было бы опасным раскачиванием лодки, нарушавшим всякую стабильность и порядок. Профессор Мишра посмотрел на доктора Илу Чаттопадхьяй так, словно ему хотелось сию же секунду выбросить ее за борт в воду, кишащую медузами.

– Йесли разрешите, – вмешался профессор Джайкумар, никогда добровольно не вмешивавшийся в разговор. – Йя не думаю, что надо записывать особое мнение йекспертов со стороны. Но решение должно быть справедливым. – Профессор помедлил. Он был честным и добросовестным ученым, избегавшим показухи, и состоявшийся накануне разговор тет-а-тет с хозяином дома, где он остановился, очень его расстроил. Он сразу же решил, что выберет любого кандидата, кроме того, которого ему так беспардонно навязывали. – Может быть, надо рассмотреть какуйю-нибудь третью кандидатуру? – предложил он.

– Совсем не надо, – возразила доктор Ила Чаттопадхьяй, в которой бурлил воинственный дух. – Чего ради избирать в виде компромисса третьеразрядного специалиста, когда есть перворязрядный?

– Да, йето правда – согласился профессор Джайкумар. – Как говорится в «Тирукурале»[238]: решив, что человек может выполнить некуйю задачу, потому что обладает соответствуйющей компетенцией и средствами, надо поручить ему эту задачу. Но йищё там говорится: «Каким бы ни был мир, мудрость состойит в том, чтобы жить с миром людей в мирном согласийи»[239]. А йищё в одном месте там говорится…

Зазвонил телефон. Профессор Мишра вскочил на ноги. Проректор снял трубку.

– Проректор слушает… Прошу прощения, у меня совещание… О!.. Профессор Мишра, это вас. Вы ожидали звонка?

– …Да, я попросил доктора позвонить… Мишра у телефона.

18.11

– Ну, доктор, вы и гусь! – веселился Бадри Нат. – Я все слышал.