Достойный жених. Книга 2

– Мм… Да-да, доктор, – произнес профессор на хинди. – Какие новости?

– Плохие.

У Мишры отвисла челюсть, и все это заметили, так как смотрели на него. Они пытались беседовать друг с другом в это время, но не могли не слышать, что он говорит.

– И насколько плохие?

– Кандидатов подсчитывали по алфавиту. Капура успели подсчитать, а Хана нет.

– Тогда откуда вы знаете…

– Махеш Капур получил 15 575 голосов. Там не осталось достаточно бюллетеней, чтобы Варис Хан догнал его. Капур практически уже победил.

Профессор Мишра вытер свободной рукой вспотевший лоб.

– Почему вы так считаете? Не торопитесь ли вы? Нельзя ли помедленнее, я плохо понимаю терминологию.

– О’кей, профессор. Тогда попросите у проректора ручку и листочек бумаги. – Самого Бадри Ната добытая им информация тоже, конечно, не радовала, но он хотел извлечь максимум удовольствия даже из сложившейся ситуации.

– Все это у меня есть, – ответил профессор, доставая из кармана ручку и конверт. – Только, пожалуйста, не так быстро.

Бадри Нат вздохнул.

– Почему бы просто не поверить тому, что я говорю?

Профессор Мишра хотел ответить: «Потому что сегодня утром вы уверяли меня, что он проиграет, а теперь уверяете, что он выиграл», но благоразумно воздержался и вместо этого сказал:

– Я хочу знать, на каком основании вы пришли к такому заключению.

Бадри Нат уступил. Еще раз вздохнув, он медленно, тщательно выговаривая цифры, доложил профессору информацию:

– Тогда слушайте внимательно, профессор. В округе проживает 66 918 избирателей. Явка в этом регионе высокая – скажем, пятьдесят пять процентов, что дает нам 37 000 проголосовавших… Надо продолжать? Голоса за первых пять кандидатов подсчитали, их оказалось 19 351. На последних пять кандидатов остается 18 700. Если не считать Вариса, другие четверо кандидатов – от Социалистической партии, от Джана Сангх и еще двое независимых должны набрать по крайней мере 5000 голосов. Так прикиньте, профессор, сколько остается на долю Вариса? Меньше 14 000. А у Махеша Капура уже 15 575. – Помолчав, он сказал: – Так что дело плохо. Визит чачи Неру все переменил. Повторить цифры еще раз?

– Нет-нет, спасибо, не надо. И когда это возобновится?

– Что возобновится? Подсчет голосов?

– Да. Лечебные процедуры.

– Завтра.

– Благодарю вас. Можно будет вечером вам позвонить?

– Да, конечно. Я буду в травматологическом отделении, – захихикал Бадри Нат и положил трубку.

Профессор Мишра тяжело опустился в кресло.

– Надеюсь, новости не очень плохийе? – спросил Джайкумар. – Вчера мне показалось, что ваши сыновьйя в добром здравии.

– Нет-нет, ничего особенного, – ответил Мишра стоическим тоном. – Каждый из нас несет свой крест. Но давайте вернемся к нашим общим обязанностям. Нижайше прошу извинения за то, что заставил вас ждать.

– Ничего страшного, – ответила доктор Ила Чаттопадхьяй, подумав, что была, возможно, слишком резка с этим нелепым толстяком, который ведь поддержал ее когда-то. Но это не значит, напомнила она себе, что можно позволить ему творить все, что вздумается.

Однако профессор Мишра почему-то больше не выступал так решительно против кандидатуры Прана и даже раз или два нашел повод его похвалить. Ила Чаттопадхьяй решила, что либо он просто смирился с неизбежным, желая избежать лишнего скандала с объявлением особого мнения, либо беспокойство о больном сыне всколыхнуло его душу и пробудило совесть.

К концу заседания Мишра в целом восстановил свою безмятежную самоуверенность, хотя был явно пришиблен тем оборотом, который приняли события.

– Вы забыли бумажку с телефонами, – сказал профессор Джайкумар, покидая помещение, и отдал Мишре конверт.

– О, спасибо, – поблагодарил его Мишра.

Чуть позже, упаковывая чемодан, профессор Джайкумар с удивлением увидел, что оба сына Мишры резвятся в саду как ни в чем не бывало. А на вокзале он вдруг подумал без всякой связи с чем бы то ни было, что телефонные номера в Брахмпуре содержат три цифры, а не пять.

«Все это очень странно», – подумал профессор. Но разгадать эти две загадки ему так и не удалось.

Профессор Мишра, сославшись на якобы назначенную заранее встречу, не поехал провожать Джайкумара на вокзал, а вместо этого, побеседовав наедине с проректором, пошел домой к Прану. Он решил, что надо его поздравить.