Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Если бы я имла весьма подлое сердце, сказала я ей, дабы слдовать такому примру, которой охуждаю, то столько легко мн обратить сіи поношенія къ твоему посрамленію, что удивительнымъ для меня кажется, чтобъ ты осмлилась имъ подвергнуться. Однако, Белла, поколику ты намрена сойти, то прости меня, и я также тебя прощаю. Ты къ сему обязана двумя причинами, по твоему старшинству и жестокости твоей въ оскорбленіи удрученной печалію сестры. Если бы ты была въ семъ злополучіи, въ которомъ меня вчно желаютъ оставить, если бы могла ощутить половину моихъ мученій; то по крайней мр тмъ бы утшалась, что не имешь такой сестры, которая бы могла поступить съ тобою, такъ какъ ты со мною поступала.

Сколько ты…! и не сказавъ, мн, что такое, бросилась она къ дверямъ.

Позвольте сударыня, сказала я своей тетк, ставъ предъ нею на колни, и сжимая ея руки, позвольте мн удержать васъ на минуту, не для того, чтобъ жаловаться на мою сестру, которая должна найти свое наказаніе въ самой себ, но дабы возблагодарить васъ за ту благосклонность, которая возбуждаетъ во мн чувствительнйшую признательность. Я прошу васъ только не приписать моему упорству непреоборимую твердость, которую я оказала столь дражайшей тетк, и простить меня во всемъ, что я сказала или учинила непристойнаго предъ вашими глазами, свидтельствуюсь небомъ, что не имла ни какой злобы къ бдной Белл. Осмливаюсь сказать, что ни она, ни мой братъ, ни самой отецъ мой, не знаютъ того сердца, которое они толь жестоко изнуряютъ.

Я довольное получила утшеніе, дражайшая Гове, видя, какое дйствіе произвело вдругъ отсутствіе моей сестры. Встань благородная душа! любезная двица. [сіи суть благосклонныя выраженія моей тетки.] Не будь предо мною въ такомъ положеніи; не открывай никому, что я теб сказать намрена. Я боле имю къ теб удивленія, нежели сколько могу его изобразить. Если ты не будешь требовать своихъ правъ на землю твоего дда, и если можешь отрещись отъ Ловеласа, то не престанешь почитаться самою рдкою въ своемъ возрост… Но мн должно идти съ твоею сестрою. Вотъ послднія мои слова: покаряйся, если можешь, намреніямъ своего отца. Какую ты окажешь услугу своимъ повиновеніемъ! Моли всевышняго, дабы онъ подкрпилъ твои силы въ учиненіи сего опыта. Ты не знаешь всего того, что можетъ съ тобою воспослдовать.

Одно слово, дражайшая тетушка еще одно слово; [ибо она хотла меня оставить] употребите всю вашу довренность въ пользу любезной моей госпожи Нортонъ, дла ея находяться въ весьма худомъ состояніи. Если она будетъ больна, то весьма трудно ей пропитать себя безъ помощи моей матери. Я никакого не буду имть средства къ ея вспоможенію; ибо соглашусь лучше лишиться нужнаго, нежели требовать своихъ правъ: и увряю васъ, что она столь сильно убждала меня склониться къ повиновенію, что доказательства ея не мало утвердили меня въ той ршительности, чтобъ избгнуть всякихъ крайнихъ способовъ, къ коимъ однакожъ да не попуститъ мн небо никогда быть доведенной. Увы! меня лишаютъ вспомоществующихъ ея совтовъ, и имютъ худыя мысли о добродтельнйшей въ свт женьщин.

Я восхищаюсь сими чувствованіями, сказала моя тетка, цлуя меня многократно, да будетъ теб всевышній покровителемъ и вождемъ! Но должно теб повиноваться; я теб обьявляю, что должно. Словомъ мн не позволяютъ боле сего теб сказать: и помни, Клари, что должно повиноваться.

Я думаю, что сіе обьявленіе есть то, сестра моя называла моимъ приговоромъ. Однако онъ не строже того, который уже былъ мн произреченъ. Казалось, что тетка моя нарочито возвышала свой голосъ, повторяя сіи послднія слова: и помни Клари, что должно повиноваться. Посл сего она тотчась меня оставила.

Все, что я чувствовала въ семъ ужасномъ явленіи, обьемлетъ меня опять, когда къ теб объ немъ пишу; перо мое выпадаетъ изъ рукъ, и я вижу вс цвты радуги чрезъ слезныя потоки.

Въ среду въ 5 часовъ.

Я присоединю нсколько строчекъ. Тетка моя оставивъ меня, нашла сестру мою на низу лсницы, которая ей выговаривала, что за ставила ее столь долго ждать. Однако она одобряла послднія ея слова, которыя весьма удобно могла слышать, и говорила о моемъ упорств: думаетели вы, сударыня, чтобъ ваша Кларисса, сія любимая всми двица была столь худаго свойства? и ктожъ обязанъ повиноваться, отецъ ли ея, или она, какъ вы ей сказали? Тетка моя отвчала жалостнымъ голосомъ, но я не могла различить ея словъ.