Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Мн не льзя остановиться, чтобъ отвтствовать вамъ на вопросы, вскричала чернобровка (хотя ничего столько не желала какъ отвтствовать) [третіе замчаніе, такъ какъ разнощики, которые оборачиваются спиною къ тмъ, которымъ наиболе товаръ продать желаютъ.] Cія торопливость умножила любопытство моей любезной. Въ самую ту минуту, одна изъ нимфъ сказала тихо своей подруг печальнымъ голосомъ у дверей, но при томъ такъ внятно, чтобъ услышала моя красавица: Боже мой! любезная моя, надобно увдомить гжу. Ловеласъ; онъ въ крайней опасности. При сихъ словахъ обожанія достойная Кларисса бросилась за Доркасою: постой… Я хочу знать… О! сударыня, онъ харкаетъ кровью! конечно повредилася у него кровь, я въ томъ уврена!

Моя любезная почти однимъ шагомъ дошла до моего покоя, и приближившись ко мн, съ наполненнымъ нжностію безпокойствіемъ сказала: что у васъ такое? все ли вы здоровы,г. Ловеласъ?

,,О моя любезнйшая! очень здоровъ, очень здоровъ, отвчалъ я слабымъ голосомъ. Ето ничего; никто не долженъ безпокоиться. Мн въ одну минуту будетъ гораздо легч.,, Я не имлъ нужды въ притворств дабы ее обмануть, ибо я страдалъ какъ осужденной, хотя боле не харкалъ кровью.

Однимъ словомъ, Белфордь, я достигъ до моего измренія. Я вижу, что меня любятъ: я вижу, что вс учиненныя мною обиды преданы забвенію, теперь снова могу я начинать оныя. Я тебя пренебрегаю любезная моя двица Гове и госпожа Товнсендъ! какъ можете вс вы мн противоборствовать? Скройтесь отъ меня съ своими хитростями. Чтобъ не было здсь другаго хитреца, кром меня, и чтобъ самыя пріятныя благосклонности моей любезной не были мн возбраняемы.

Никто здсь боле не сумнвается, чтобъ она меня не любила. Нсколько разъ слезы появлялись на глазахъ ея, смотря на мое состояніе. Она не противилась, когда я взялъ ея руку, и цловалъ ее столько, сколько мн было угодно. По случаю нкоторыхъ разговоровъ госпожи Синклеръ, которая укоряла меня, что живу весьма уединенио, она понуждала меня прогуляться; но совтовала мн, обязательнйшими словами, стараться о своемъ здоровь. Она также совтовала мн призвать врача. Богъ, сказала она мн, создалъ для насъ врачей.

Я не сего мннія, Белфордъ. Дйствительно, Богъ создалъ насъ всхъ. Но я думаю, что моя любезная хотла сказать врачество, вмсто врачей, тогда ея мнніе весьмабъ могло быть вразумительно въ смысл сей простой пословицы, Господь невидимо посылаетъ пищу, а злой духъ оную похищаетъ.

Я вскор почувствовалъ выздоровленіе. Принявъ изъ дражайшихъ ея рукъ цлебное лкарство.

Когда она понуждала меня прогуляться; то я ее спрашивалъ, удостоитъ ли она меня чести хать со мною въ одной карст: я хотлъ узнать изъ ея отвту, иметъ ли она намреніе ухать куда во время моего отсудствія.

Она мн отвчала, что естьлибъ не была уврена, что носилки посл моего припадка гораздо для меня удобне; то съ великимъ бы удовольствіемъ сдлать мн компанію согласилась.

Не сіе ли то величайшее почтеніе? Я еще однажды поцловалъ ея руку: а ей сказалъ что она совершенно милостива; я сожалю что не заслужилъ боле оной благосклонности, но что я не усматриваю предъ нами, ничего иннаго кром благополучныхъ дней; что ея присудствіе, и великодушное участіе, которое она принимаетъ въ моемъ припадк, привели меня въ совершенное здравіе; что я, со всемъ здоровъ, что не чувствую боле ни малйшей болзни; но поелику она желала, чтобъ я нсколько прогулялся, то прикажу подать носилки. О дражайшая моя Кларисса! присовокупилъ я, хотябъ сія болзнь произходила отъ прошедшихъ моихъ печалей, и сожалній, что привелъ васъ въ гнвъ, но все сіе вознаграждено вашею милостію. Вся сила лкарства состоитъ въ вашей улыбк и во взор вашемъ. Прошедшее ваше неудовольствіе составляло сію мою болзнь.

Въ теченіе сего времени вс домашнія госпожи поднявши глаза и руки къ небу, благодарили его за сіе чудо. Видишь ли силу любви, сказала одна тихонько, но такимъ голосомъ, которой можно было разслышать: дражайшій мужъ, сказала другая; и вс вмст, благополучная чета! колико сіи похвалы ласкали мою любезную! какія искры выходили изъ глазъ ея! не должно говорить чтобъ похвалы огорчали скромность; на противъ того он воспламеняютъ сердце, которое отдаетъ себ свидтельство въ своемъ достоинств. Он изтребляютъ недоврчивость, оживляя въ ономъ бодрость и веселость.

Теперь, Белфордъ, думаешь ли ты, чтобъ болзнь ни къ чему не служила? Однако я теб объявляю, что имю много другихъ пріятныхъ средствъ, дабы никогда уже не принимать сего проклятаго рвотнаго.

Письмо CCIV.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АНН ГОВЕ.

Въ субботу 27 Маія.

Господинъ Ловеласъ, любезная моя, былъ весьма боленъ. Онъ вдругъ захворалъ. Онъ весьма много харкалъ кровью. Конечно повредилась въ немъ кровь. Онъ вчерашняго вечера жаловался желудкомъ. Я тмъ боле о томъ соболзновала, что опасалась не произошло ли сіе отъ нашихъ сильныхъ словопрній. Но виноватали я?