Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Тетка моя ночевавши у нас посетила меня сего дня по утру почти еще на рассвете, и сказала мне, что вчерашнего дня оставили меня одну с отцом моим нарочно, дабы мог он свободнее объявить мне, что требует и ожидает моего повиновения.

Из нескольких слов моей тетки могла я понять, что надеются они получить успех от гибкости моего нрава; однако ж в том обманутся на верно.

Дядя мой Юлий кажется не согласен на то, чтобы доводить меня до чрезвычайного принуждения; но племянник его, которого уже не должно мне называть моим братом, уверяет всех, что успеет обратить меня к моей должности. Желала бы я сердечно, чтобы о всех сих обстоятельствах меня не извещали.

Тетка моя советовала мне повиноваться данному мне запрещению, и принимать посещения г. Сольмса. На последнее не соглашалась я ни как, не смотря на все чинимые мне угрозы. Относительно же запрещения других посещений обещалась следовать тому беспрекословно. Что ж касается до запрещения нашей переписки, то одна только опасность, чтобы не перехватывали наших писем, принуждает меня сохранять оное. Тетка моя уверяет меня, что сие приказание происходит от одного только моего отца, а мать моя не имеет в том ни малейшего участия. Он решился на сие не для чего иного, как опасаясь того, что я упорствую не по собственной моей склонности, но по посторонним советам; (под сим разумеет он без сомнения тебя и девицу Лоид) ибо уверяла она меня, что он говорит обо мне очень снисходительно и с немалою похвалою.

Вот какова горячность и снисхождение! и сие происходит для того, чтобы воспрепятствовать упрямой девушке предпринимать возмущение и ввергать себя в погибель. Но все сии полезные меры происходят от благоразумия моего брата, которой есть ни что иное, как советник без разума и брат без сердца.

Насколько была бы я благополучна имея у себя другого брата и другую сестру! не удивляйся тому, любезная приятельница, что я произношу сие о моих родственниках; не могу ни как снести того, что лишают меня наиприятнейшего в жизни моей удовольствия, которое состоит в изустных с тобою или на письме разговорах.

Но согласишься ли ты, любезная моя Гове, иметь со мною потаенную переписку? Ежели ты на то согласна, то я сыскала уже надежное к тому и удобное средство.

Помнишь ты зеленую алею позади того дворика, где я на загородном моем дворе кормлю моих фазанов и павлинов; туда хожу я всякой день по два раза; ибо птички сии для меня милы чрезвычайно, по тому то поручены моим стараниям и попечениям от моего деда; для сей самой причины и перевела я их туда после его смерти. Забор подле сей аллеи во многих местах перегнил; и Анна может сквозь какую нибудь лазею сделать мелом на заборе какой нибудь знак, в котором месте и можно будет класть наши письма, закрывая их щепами.

Я сама осматривала то место и нашла его весьма для наших намерений удобным. Верной твой Роберт может не подходя к замку брать мои письма, и оставлять там твои. Место сие тем более для сего способно, что почти никто туда не ходит, кроме меня и Анны. Испытай, любезная приятельница, оставить там одно письмо, и подай мне наставление, что мне делать в бедном моем и плачевном положении. Скажи мне твое о том мнение с такою искренностью, как будто бы ты сама находилась в таком состоянии.

Однако ж предуведомляю тебя на перед, что мнение твое не должно быть ни как в пользу г. Сольмса. Весьма, легко может статься, что они зная всю твою надо мною власть, постараются, склонить на свою сторону твою мать, дабы принудить и тебя быть согласною с ее мыслями.

Однако ж ежели мнения твои будут для его благосклонны, то пиши мне прямо и чистосердечно все то что ты думаешь. Покрайней мере в твердой моей решительности желала бы я читать или слышать с терпением, что можно сказать в пользу противной для меня стороны. Мысли мои ни кем другим не заняты ни мало, хотя многие в том меня подозревают, в числе коих находишься и ты.

При сем посылаю благодарное письмо к твоей матери за все ее ко мне в бытность мою у вас благосклонности и ласки. Насколько страшусь я, что не буду ими больше наслаждаться. Проси ее, чтобы она меня извинила в том, что не писала я к ней по сие время.

Ежели посланной будет подозреваем и осматриваем, то может показать сие письмо, как будто бы с ним одним был отправлен.

К каким хитростям и выдумкам приводит меня несправедливое и бесполезное принуждение! если бы не была я принуждена против моей воли к потаенной сей переписке, то страшилась бы о том и подумать. Она столько для меня отвратительна и ужасна, что едва я могу тому поверить, чтобы ты согласилась иметь в том участие.

Но для чего убеждают меня с такою поспешностью переменить мое состояние? для чего брат мой, будучи старее меня многими годами не вступает в супружество прежде меня? для чего не выдают наперед мою сестру? сими восклицаниями оканчивая сие письмо, остаюсь и пр:

Кларисса Гарлов.

ПИСЬМО X.

АННА ГОВЕ К КЛАРИССЕ ГАРЛОВ.

27 Февраля.