Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Теперь, дражайшая моя, когда он у тебя расположился, должна ты быть уверена, что он тебя не оставит, если токмо может, ни днем ни ночью.

Я взирала бы на него с ужасом, после учиненного им известия о твоем браке, еслиб он не присовокупил к тому таких обстоятельств, по которым ты можешь иметь власть держать его во отдаленности. еслиб он начал с тобою хотя и несколько короче обходиться… но это совет излишний. Наиболее понуждает меня верить, что он не имел других намерений кроме тех, кои действительно производил, его уверение что такие его скаски увеличат ваше бдение.

Положись на то неусыпное попечение, с коим я буду рассматривать печати твоих писем. если он способен, как ты говоришь, к такой подлости, то конечно и все прочие делать в состоянии. Но невозможно, чтоб он учинился бесчестным к особе такого достоинства, твоей породы и добродетели. О нем никто не говорит, чтоб он был глупец. Его польза, как со стороны собственной его фамилии, так и с твоей, обязывает его быть честным человеком. О если бы Богу было угодно, чтоб твой брак торжественно был совершен! К сему все мое желание стремится.

Анна Гове.

ПИСЬМО CLI.

КЛАРИССА ГАРЛОВ К АННЕ ГОВЕ.

В Четверток в 8 часов по утру.

Оскорбление мое на г. Ловеласа увеличивается, когда я токмо вздумаю, с какою дерзостью ласкается он, что я буду свидетелем к подтверждению истинны столько омерзительной его скаски. Он обманывается, если думает посредством оной внушить в меня более к нему склонности, покрайней мере, он не в состоянии, как я удобно то познаю, обратить мои намерения в свою пользу, тем замешательством, которое я должна иметь играя новую ролю, на меня от него наложенную. Он уже присылал Доркасу спросить у меня о здоровье, и получить позволение хотя на единую минуту поговорить со мною в столовом зале; по-видимому для того, дабы усмотреть с веселым ли видом сойду я завтракать. Но я отвечала, что прежде нежели с ним увижусь, я его прошу умерить таковую нетерпеливость.

В десятом часу.

Я была принуждена, сходя в низ, скрывать неудовольствие на лице моем оказывающееся, и принять притворный вид. Вдова и ее две племянницы встретили меня с знаками величайшей отличности. Сии две молодые особы весьма приятного виду; но я приметила несколько скрытности в их обхождениях, однако г. Ловелас обходился с ними столь вольно, как будто бы они издавна были знакомы, и сие происходило, не хочу я скрыть, с великою приятностью. Сие то преимущество получивют странствовавшие наши молодые люди над теми, которые никуда не выезжали из своего Королевства.

В разговоре происходившем во время завтрака, вдова весьма выхваляла нам воинския заслуги Подполковника своего мужа; и в продолжение сего разговора, она раза с два или три подносила платок к глазам своем. Я бы желала к чести ее чистосердечия, чтоб она испустила несколько слез, поскольку мне казалось, что в сем самом состояло ее намерение; но я нимало не приметила, чтоб ее глаза орошены были слезами. Она просила Небо, чтоб мне никогда не привелось жалеть о муже, которого бы я столь горячо любила, как и она дражайшего своего Подполковника; и опять начала подносить платок к глазам своим.

Конечно весьма прискорбно для женщины лишиться доброго мужа, и пребывать, будучи тому не причиною, в трудном состоянии, которое подвергает ее обидам подлых и неблагодарных душ. В сем то положении находилась вдова по смерти своего мужа; и я весьма тем была тронута в ее пользу.

Ты знаешь, дражайшая моя, что я имею сердце чувствительное, и жалостное, и что следовательно мое намерение было таково же; по крайней мере о мне всегда так свидетельствовали. Когда я чувствую склонность к какой ниесть особе моего пола; то предаюсь оной без всякой осмотрительности, я ободряю взаимные откровенности, и почитаю за удовольствие изгонять недоверчивость. Но что касается до двух ее племянниц; то чувствую, что никогда не буду иметь с ними искреннего обхождения, хотя и сама не знаю для чего. еслиб обстоятельства, и все произошедшее в сем разговоре, не изтребили во мне небольшего подозрения: то я принуждена бы была подумать. что г. Ловелас давно уже был с ними знаком, а не со вчерашнего дня. Я примечала несколько раз как он бросал на них свои взоры тайным образом, и на которые, как мне казалось, они равномерно соответствовали я могу сказать, что когда их глаза повстречаются с моими; то они их вдруг потупляют, опасаясь моих наблюдений.

Вдова все сие мне говорила так, как гже. Ловелас. хотя я ее слушала, но с великим неудовольствием. Однажды она мне засвидетельствовала то с большею горячностью, нежели я ей оказала оной в моей благодарности. Насколько она приведена была в удивление, что сделан был обет, какая бы ни была причина между столько любезною четою, [так она называла его и меня,] принуждающий нас иметь розные постели.