Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Дед твой знал очень твердо пороки своей фамилии. Известно ему также было благородство твоих склонностей. Может быть сам он в жизни своей делал добра очень мало; и для сего самого оставил тебе то, чем бы загладить свою ошибку. На твоем месте взяла бы я то непременно, что он тебе оставил. Клянусь тебе, что никак бы того не упустила.

Ты скажешь мне, что не можешь того учинить покамест еще вместе с ними. Сего еще должно посмотреть. Не уже ли ты думаешь, что они могут поступать с тобою еще хуже, нежели теперь поступают? и не употребляют ли они во зло твое великодушие, делая тебе многие наглости и обиды? Дядя твой Гарлов есть один из исполнителей завещания, а другой родственник твой Морден. Поговори о правах твоих с твоим дядею, и пиши о них к твоему родственнику. Клянусь тебе, что гонители твои переменят свои с тобою поступки.

Дерзостной твой брат какие тебе делает обиды? если бы я была его сестрою, то научила бы его скоро, каким образом поступать со мною. Осталась бы жить в доме принадлежащем мне, и соделывала бы счастие всех живущих со мною; родственников моих видела бы только тогда, когда они того достойны. Но когда бы брат мой и сестра вздумали передо мною поднимать нос, то дала бы им знать, что я их сестра а не служанка. А если бы и сего было не довольно, то показавши им двери сказала бы, что общество их для меня в тягость.

Однако ж между тем признаться должно, что сей милой братец и любезная сестрица, рассуждая о вещах по небольшому своему разуму, имеют некоторую причину поступать с тобою так худо; оставив в сторону с одной стороны презренную любовь, а с другой корыстолюбие, не обидно ли видеть себя унижаемыми младшею сестрою? Такое блистающее солнце между столь слабыми светильниками! Каким образом то им снести возможно? они должны тебя почитать за чудо. А чудеса обыкновенно привлекают к себе только одно наше удивление, но до любви не касаются ни мало. Расстояние между тобою и ими неизмеримо. Свет твой глаза их ослепляет; заслуги твои и достоинства совсем их уничтожают. И так неудивительно ни мало, что они всячески стараются тебя унизить, или по крайней мере сравнять с собою.

Что ж касается до несносного Сольмса, то отвращению твоему к нему не удивляюсь ни мало. Оно мне кажется справедливым. Однако ж кто может противиться собственным своим дарованиям? Я сказала уже, что люблю описывать гнусные употребления. Могу ли удержать от того мое перо? По чему не могу удержаться что бы тебе не сделать не большего описания.

Два раза удалось мне быть с ним в одном обществе, и один раз находился тут также и твой Ловелас. О разности между ими думаю что говорить тебе будет излишно.

Ловелас веселил всю компанию, и рассказами своими принуждал всех смеяться. Сие происходило еще прежде нежели начали тебе предлагать в женихи Сольмса. Сольмс смеялся также вместе с прочими, но своим особливым образом. Каждая его улыбка была ни что иное, как ужасное и отвратительное кривлянье сумасшедшего человека.

Я старалась рассматривать его прилежно, что делаю всегда с сими господами нового покроя, дабы повеселиться их глупостью. Правду сказать, он показался совершенно несносным; но вид его и движения были для меня столь забавны, что я не могла удержаться от смеха.

У такого мужа не будет ли и сама любовь ужасною? Что касается до меня, то если бы я была его женою, то утешалась бы только его отсутствием, или тогда когда бы случилось с ним браниться. Вздорная и бранчивая женщина найдет всегда случай удовольствовать над ним свое ворчанье; но женщина имеющая нежной вкус ни как с ним ужиться не может.

Но довольно уже говорила я о его виде. Впрочем считается он весьма низким и уклончивым, надеясь чрез то у всех выиграть; а при том бывает перед всеми нагл и дерзок. Не истинное ли сие свойство души подлой и бесчестной? Уверяют, что он весьма зол, мстителен и памятозлобен; сказывают также что он во всей своей фамилии самой худшей.

Горничная моя девушка имеет у себя между его служителями родню, и сказывает, что он ненавидим всеми своими откупщиками и управителями; и нет ни одного человека, которой бы сказал об нем что нибудь в его пользу. Он всех подозревает, ни кому ни в чем не верит, и для того переменяет служителей своих весьма часто. Карманы его всегда наполнены ключами, которых он никому не вверяет, и ходит за всякою мелочью сам. Гостей у него не бывает никогда, и он до них ни мало не охотник.

Вот кого избрали быть супругом, то есть обладателем и повелителем Клариссы Гарлов!