Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

,,Когда не буду я ему на то письмо отвечать, то приведу его тем в отчаяние, и подам ему повод почитать весь гнев свой и негодование справедливым. если же ответом моим удастся мне вселить в него терпение, то рассудите милостивая государыня, сколько он мне тем будет обязан. Не просила бы я вас о том ни мало, если бы была предупреждена в его пользу, сколько то обо мне заключают. Но вы можете заметить гораздо лучше, сколько я удалена от всякого предубеждения. Прошу вас, милостивая государыня, разобрать, что отказ мой от всякого супружества будет самым лучшим и удобнейшим предлогом отказа и для его. если отказать ему не давши знать, что я не буду ни когда принадлежать Г. Сольмсу, то будет он из того выводить различные бедственные следствия в пользу своего соперника.

,,если же все сии представления не могут вас убедить ни мало, то остается только учинить опыт положениям моего брата, и я буду сносить участь мою терпеливо, прося небо ниспослать мне на то довольную силу. И так представляя все вашему благоразумию ожидаю с нетерпеливостью вашего повеления пребывая навсегда несчастною, покорною и послушною вашею дочерью.

Кларисса Гарлов.

Среда по утру.

Сию минуту принесли мне от матери моей ответ. Она приказывает мне бросить его по прочтении к огонь; но как и в твоих руках почитаю я его в месте безопасном, то при сем тебе его и препровождаю.

Кларисса!

,,Не говори, чтобы все мщение и обида на тебя упадали. Я как в том так и в другом гораздо больше тебя участвую хотя ни в чем нимало невиновна. Когда упрямство твое может ровняться чьему нибудь пристрастию, то не вини также и твоего брата. Мы имели причину подозревать, что Анна, способствует твоим перепискам. Теперь ее у нас нет в доме, и ты по видимому не имеешь уже случая писать к Г. Гове, и получать от нее письма, то беспокойства наши тем несколько уменьшились. Я не имела от Анны никакого неудовольствия. Прощаясь с нею сказала я, что если где она будет служить, будут в том доме молодые девицы, то остерегалась бы она иметь участие в потаенных и подозрительных их переписках; а между тем дала ей скрытно две гинеи, и весьма была рада, услышав, что ты,была в таком случае гораздо меня щедрее.

,,Не знаю что тебе сказать, об ответе твоем наглому сему и дерзкому человеку. Что ты думаешь, показавши ему такую его власть над нашею фамилиею? Что касается до меня, то я не объявляла ни кому, что известна о вашей переписке. Прежде сего в тебе одной полагала я все мое утешение; ты спомоществовала мне переносить все грубости твоего отца. Но теперь… Но вижу, что ничто тебя поколебать не может; и так больше о сем говорить тебе не буду. Теперь ты находишься не под моим смотрением, но твоего отца. Он ни как не позволит предписывать себе законы, и никакими просьбами убежден быть не может.

,,Желала бы видеть и сие письмо, так как видела и прочие. Честь и благоразумие, говоришь ты, запрещают тебе его мне показать… Ах! Кларисса! и так ты получаешь такие письма, которые честь и благоразумие не позволяют тебе показать твоей матери. Но я не хочу его и видеть, когда ты мне сообщить его не хочешь. Я тайны твоей выведовать не хочу; не желаю также знать и того, что у тебя есть переписка, что ж касается до ответа, то следуй в том собственному твоему рассудку. Но по-крайней мере дай ему знать, что пишешь к нему в последней раз. Ответа я твоего не хочу видеть. Запечатай его; отдай Хорее; а Хорея… – однако ж не думай, что я тебе писать позволяю…

,,Мы не хотим иметь с ним ни каких сношений, да и тебе того никак не советуем и не позволяем. Отец твой и дядья увидя его у наших ворот никак уже себя преодолеть не возмогут. По чему надеешься ты, что он будет тебе обязан, когда не будешь принадлежать Г. Сольмсу? Такое отрицание не может ли служить к питанию его надеждою; а покамест она продолжится, то мы от нападков его не будем освобождены. Все то чем можно упрекать твоего брата, есть зло не преодолимое. И может ли позволить должность, чтоб сестра имела такую переписку, от которой подвергается опасности жизнь ее брата. Его не могут терпеть ни твой отец, ни дядья, и ни кто. Нет до того нужды, из какого бы источника то ни происходило.

,,Что ж касается до прочего, то упорство твое отняло всю власть и способ что ни будь предпринимать в твою пользу. Отец твой берет все на себя; по чему и должна ты с тем относиться не ко мне, а к нему. Мне ни чего теперь больше не остается, как быть смотрительницею. Желала бы сохранить при том все мое равнодушие. Когда имела я несколько власти, то ты не позволяла мне употреблять оную так, как я желала. Тетка твоя не может также делать ни чего без сведения твоего отца. Приготовляйся к жестоким искушениям. если остается для тебя надежда каких нибудь благосклонностей, то сие состоит в посредстве твоих дядей; но и тех полагаю я в одинаковых мыслях с прочими; ибо они не имевши никогда у себя детей думают, что относительно супружества девица должна всегда следовать воле и выбору своих родителей.