Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Бетти Барнес приказано тебе повиноваться во всем том, что будет сходствовать с должностью ее и твоею.

Иамес Гарлов.

Государь мой!

Ничего больше вам не могу сказать, кроме того, как только поздравить вас с совершенным исполнением всех ваших намерений; теперь можете вы делить со мною все что вам угодно, и я не могу ни мало защищаться, будучи больше мертвою, нежели живою. Между тем ожидаю от вас одной милости; она состоит в том, чтобы не употреблять против меня больших суровостей, и не навлекать жесточайших несчастий.

Кларисса Гарлов.

ПИСЬМО XXV.

КЛАРИССА ГАРЛОВ К АННЕ ГОВЕ.

По последнему моему письму известна уже ты, каким образом со мною поступают, и что приятельница твоя ничто иное как бедная затворница в неволе. Никто не уважает ни мало и не старается о моей чести и славе. Ты только одна на моей стороне остаешься? Возможно ли перенести такие суровости. Что касается до меня, то думаю, чрез такую жестокость намерены принудить меня согласиться на намерение моего брата. Вся моя надежда состоит в том, чтобы продолжить сие до приезда родственника моего Мордона, коего скоро сюда из Флоренции ожидают.

Из письма брата моего весьма ясно видеть можно, что мать моя не щадит меня ни мало. Однако ж с другой стороны дает мне знать, что предприятия брата моего некоторым образом ей неприятны; но обязалась дать верной отчет во всем том, что между мною и ею ни происходило. Что было делать ей из двух вещей предлагаемых ее выбору: оставить дочь, или раздражить мужа и всю фамилию?

Выгнанием бедной моей Анны думают они, что получили немалой выигрыш. Но покамест еще остается мне свобода быть в саду и в моем птичнике, то будут они обмануты. Спрашивала я Бетти, не приказано ли ей везде ходить и примечать за мною, когда я пойду в сад или кормить моих фазанов.

Боже мой! отвечала она; конечно вы изволите надо мною шутить. Между тем призналась мне, что ей приказано мне напомнить, чтоб я в сад никак в то время не выходила, когда отец мой или мать в нем находились. Узнавши все сие сошла я в сад, и ходила в нем больше часа без всякого препятствия, приметя в кабинете моего брата, что он был там вместе с моею сестрою. Нельзя статься, чтобы они меня не видали, потому что слышала несколько раз смех и хохот, коим они думали надо мною ругаться.

Вторник в вечеру.

После всего описанного тебе пред сим отважилась я послать чрез Хлорею письмо к моей матери, приказавши отдать оное в собственные ее руки без всяких свидетелей. При сем посылаю тебе с него копию. Ты увидишь, что я стараюсь уверить ее, что без Анны не имею я ни какого средства для моих переписок. Не думаю чтобы меня в чем упрекать было можно. Сия хитрость кажется для меня весьма простительна. Письмо мое было следующего содержания:

Дражайшая родительница!

,,Признавшись вам, что получила от Г. Ловеласа письма показывающие негодование и мстительные угрозы, и что отвечала на них единственно в тех мыслях, чтобы предупредить новые бедствия; и сообща вам копии с моих ответов, кои и вами не были опорочены, хотя по прочтении их и запретили вы мне продолжать с ним переписку, думаю что должность моя обязывает меня уведомить вас, что после того получила я от него еще одно письмо, которым требует он неотступно позволения учинить посещение или моему отцу, или нам, или обеим моим дядьям, вместе с Милордом М. На сие ожидаю вашего решения.

,,Не скрою от вас милостивая государыня, что если бы не повторено мне было то запрещение, и если бы другие причины не посудили отослать мою Анну, то поспешила бы я на то письмо моим ответом, дабы отвратить Г. Ловеласа от его намерения, опасаясь какого нибудь могущего из того произойти бедственного приключения, с коем и одна мысль меня устрашает,,.

,,Не могу удержать себя от того, чтобы не изобразить вам всей моей горести, видя что вся тягость мщения упадает на меня, хотя и старалась я отвратить всякое зло сколько можно, и не подавала к тому ни малейшего случая. Ибо как можно полагать, чтобы я управляла склонностями которого нибудь из обеих соперников? Правда, что над одним имела я несколько власти не подавши ему ни малейшей причины иметь относительно меня какую нибудь надежду, но что касается до другого, то признаюсь, что не мог он ни чем ласкаться.

,,Весьма для меня прискорбно и несносно то, что всем сим должна я обвинять моего брата; по тому что моя слава и вольность приносятся на жертву его злости и честолюбию. Имея столь справедливые причины к сетованиям, не ужели не имею свободы и говорить?

,,Поскольку, милостивая государыня признание мое добровольно и непринужденно, то не надеюсь, чтобы было от меня потребовано показать то письмо. Кажется мне, что благоразумие и честь учинит то запрещает; ибо писано оно несколько язвительно и колко. Г. Ловелас, узнав с какою обходятся со мною суровостью, принимает все то на свой счет, и почитает себя в том виновным.