Доступен каждому. Женщины не любят ждать. Содержанка никуда не денется

Соблазнительная секретарша с обилием пышных округлостей, обрисованных облегающим платьем, сохраняла на физиономии тщательно отработанное и заученное выражение скромного целомудрия. Казалось, она и понятия не имеет о своих выдающихся формах.

— Не могли бы вы мне сообщить, что желаете обсудить с мистером Калхуном, мистер Л эм? — с наивной невинностью спросила она, глядя на меня широко распахнутыми голубыми глазами.

— Одну любопытную проблему вторичных связей с общественностью, — сообщил я.

— Вторичных связей с общественностью?

— Совершенно верно.

— Не могли бы вы объяснить, что под этим подразумевается?

— Безусловно, — согласился я. — Я могу объяснить это всего в нескольких словах… мистеру Калхуну.

И послал ей улыбку.

Она встала из-за стола, обогнула его, чтобы я разглядел, как сидит на ней платье сзади. Не плохо. Скрылась за дверью с надписью: «Дж. Д. Калхун — личный кабинет», через несколько минут вынырнула и объявила:

— Можете войти, мистер Лэм. Встреча вам не назначена, но мистер Калхун постарается передвинуть следующую, чтобы увидеться с вами. Он только что возвратился после ленча, и у него в расписании несколько аудиенций, однако он вас примет.

— Благодарю вас, — сказал я и вошел.

Калхун сидел за столом, слегка наклонившись вперед, источая могучую энергию. Губы были старательно сжаты в прямую линию. Небольшие усики подстрижены так, чтобы подчеркнуть решительность, столь же искусственную, как невинное выражение личика его секретарши.

Это был широкоплечий мужчина, которому перевалило за тридцать, с темными волосами, темными бровями и сверлящими серыми глазами.

— Мистер Лэм! — вскричал он, вскочил и выбросил вперед руку, словно метал ее в цель.

Я в ответ протянул свою и напряг пальцы, чтобы не сморщиться при пожатии. Видно было, что у него хроническая привычка тискать руку изо всех сил, демонстрируя динамичность личности.

— Как поживаете, мистер Лэм? Присаживайтесь. Моя секретарша доложила, что вы желаете обсудить проблему вторичных связей с общественностью?

— Совершенно верно.

— В чем она состоит?

— Вам, специалистам по связям с общественностью, — начал я, — приходится много думать. Вы изобретаете потрясающие идеи. Идеи используются, а потом забываются. Пустая трата хорошего материала. Во многих случаях существует возможность сделать замечательную рекламу на том, что происходит, так сказать, постфактум.

— Например? — уточнил он.

— О, в самом широком смысле, — промычал я, обводя взмахом руки кабинет и разглядывая фотографии на стене, — на любой вашей идее. Ну вот, например, кое-что интересное. Превосходнейшие фотографии.

Калхун зевнул.

— Может быть, вам так кажется, но в нашем бизнесе красоток в купальниках и модельных нарядах на цент дюжина. Мы используем в своем деле обнаженную натуру.

— А для чего вы ее используете?

— Слушайте, — вздохнул он, — я слишком занят, чтобы читать вам лекции по паблисити и рекламе. В принципе, если мы продаем нечто внешне непривлекательное, то стараемся привлечь внимание публики обнаженным женским телом.

Поэтому вы и видите фотографии новых автомобилей в окружении девушек в купальных костюмах или хорошеньких манекенщиц в облегающих юбочках и прозрачных нейлоновых блузочках. Мы берем их пачками, по десятку. На конкретной фотографии, которую вы рассматриваете, представлены конкурсантки, соперничавшие за выигрыш приза в две тысячи долларов наличными и титула «Мисс Американские Металлические Изделия». Было это в рамках рекламной кампании съезда, проводившегося в Новом Орлеане несколько месяцев назад. Паблисити обеспечивал я.

— Очаровательные малышки, — заметил я.

— Угу, — подтвердил он скучающим тоном, — миленькие, и что из этого?

— Кто победил?

— Конкурсантка под номером шесть, — сообщил он.

— Ну а теперь кое-что, что должно вас заинтересовать, — продолжал я. — Вот как я понимаю вторичные связи с общественностью. Могу поспорить, конкурсантка под номером шесть привлечет американскую публику. Эта девушка где-то работала официанткой или…

— Бухгалтером в одной импортирующей компании, — перебил Калхун.

— Отлично, — подхватил я, — бухгалтером. Она просто красавица, но никто этого не замечал. Изо дня в день выполняла нудные обязанности, а потом услыхала про конкурс на звание королевы Национальной ассоциации скобяных товаров. Робко отстукала на машинке заявку. Выяснила, что необходимо показываться в купальнике. Немного поколебалась, но все же решилась. Она…

— Вы говорите — робко отстукала заявку? — вмешался он.

— Именно так.

— Ничего общего с этой крошкой! Насколько помнится, это она заподозрила, будто кто-то из девушек что-то подсовывает в купальник, и потребовала вести судейство таким образом, чтобы судьи могли убедиться в отсутствии каких-либо искусственных приспособлений, подчеркивающих красоту… Моя секретарша может порассказать о ней гораздо больше. Я не помню особых подробностей. То был просто очередной конкурс, и, если честно, мы ими сыты по горлышко, черт их побери.

— Ясно, — подытожил я, — однако давайте подумаем о дальнейшем — затем я и пришел. Она победила. Ликование…

— Наличные, — сухо поправил Калхун.