Дотянуться до моря

— Он все-таки?! — вскричал я. — А мне клялся, что она сама, сама.

— Ну, в спину он ее не толкал, — согласилась Дарья. — Она пьяная была, а он явился, как с того света. У нее крышу снесло от ужаса, а он ее словами гнал на балкон, к парапету. Шипел, как змея, в ухо: «Ты никчемная, ты ничтожество, ты хуже даже своей матери!» Она плакала, но не могла сопротивляться, как кролик удаву. Он заставил ее, смотрел, как она перекидывает ногу через ограждение, смотрел и смеялся. А потом по одному разжимал ей взглядом пальцы. Он страшный, он не отсюда. Зер Калалуш, одно слово. Хорошо, что он умер.

— Так, ну, и дальше? — видя, что Дарья загрустила, поспешил сменить тему я. — Что было дальше?

— Ну, дальше…, - смутилась она. — Я не хотела, но подумала, что была бы плохой дочерью, если бы блюла себя в день маминой смерти. Искала повод, чтобы… чтобы самой тоже было плохо, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул я. — Заплатить.

— Да, да! — подхватила радостно Дарья. — Заплатить, как тогда!

— Ага, а то, что беременна — пофигу? — нахмурился я. — Ты понимаешь, что не только себя могла угробить, плательщица ты фигова?!

— Я точно не знала тогда, — осела Дарья. — Это отец тебе сказал? Я его на понт взяла, чтобы он мне моралей не читал. Но я чувствовала, правда! Все как-то по-другому, не как обычно. Не знаю, что делала бы, если б точно знала,

— Погоди, погоди, — осадил ее я. — Ты хочешь сказать, что с беременностью ты — это, придумала, что ли?

Я вдруг четко понял, что несся сюда, как одержимый, теряя по капле собственную кровь, не только и не столько спасать Дарью, а — спасать Дарью, беременную моим ребенком, моей дочерью!

— Почему придумала? — обиженно пожала плечами Дарья. — Я же говорю: просто точно не знала.

— Что значит: точно не знала? — начал заводиться я. — Я так понял, что тест, которым ты отцу хвалилась, на самом деле не показал ничего?

— Много вы, мужики, понимаете, что там этот тест показывает! — фыркнула Дарья. — Мне показалось, что он чуть-чуть цвет изменил. А, может, просто в туалете одна лампочка не горит, не видно ни фига! Я его трясла-трясла… Но я же говорю — я чувствовала! В организме, внутри все изменилось! Блин, тебе не понять. Да и какая разница, если теперь я точно знаю?!

— Как ты можешь «теперь точно знать»? — опешил я. — Вчера тест ничего не показывал, а сегодня все показывает, что ли? И где, позволь спросить, ты этим тестом пользовалась? В крапиве за гаражом?

— Там лебеда, — прыснула Дарья. — Глупый, ты до сих пор не понял: здесь другое измерение, здесь все ясно безо всякого теста.

Все еще настроенный на разнос безответственной девчонки, я осекся.

— То есть, ты все-таки беременна?

— Exactly, sir! — по-английски ответила Дарья, вытягиваясь в струнку и по-военному козыряя двумя пальцами. — With no any doubts!

Без никаких ваще сомнений!», — голосом небезызвестного Гоблина перевел последнюю фразу невесть откуда взявшийся толмач где-то внутри моей черепной коробки.

— Так какого ж фига ты отраву эту всякую глотала?! — попытался сердито и назидательно продолжить я, но получилось, наоборот, слабо и беспомощно.

— Так я ж говорю — не знала, — прильнув к моему плечу и хитро заглядывая мне в глаза, ответила Дарья.

Тьфу, блин: «У попа была собака…» Я смотрел на ее подрагивающие от сдерживаемого смеха губы и не знал: продолжать назидать или спустить пар. Хотя первое, пожалуй, у меня не получилось бы уже сейчас — подтверждение того, что Дарья все-таки беременна, разлилось у меня внутри волной мягко-пушистого, совершенно обезоруживающего тепла.

— И что — девочка? — недоверчиво спросил я.

— Девочка, — закивала Дарья, расплываясь в улыбке. — Дочка.

Слезы вскипели в моих глазах, я задрал голову к низкому темному потолку, чтобы Дарья не заметила. Она заметила, протянула руку — утереть. Я перехватил ее за запястье, поцеловал холодную ладонь, буркнул примирительно:

— Ладно, что дальше-то было?

— Ну, тетя Таня не хотела давать, но я ее уломала, ты же меня знаешь. Я и уплыла. А когда вернулась, уже отчалила тетя Таня, а без нее не выйти. Я колотилась, колотилась, такая тоска взяла, хоть вой. Снега не нашла, зато россыпи «Гертруды» прямо на столе, хошь — щепотью закидывайся, хошь — жменью. Хотела так, познакомиться, но переборщила. Сначала ничего не было, только злость одна, ну, я мобильник об стену и приложила. А дверь возьми, и откройся! Мне бы сразу бежать, но тут как раз пришло. Коленки подогнулись, я только тебя успела набрать, и телефон на улицу выкинуть, меня накрыло и — все.

— Да, теперь понятно, теперь склалось, — задумчиво кивнул я. — А то я голову сломал — дверь была открыта, телефон выкинула, почему сама не вышла? Слушай, так а с тетей Таней-то что? Ну, здесь, в этом измерении? Если она не умерла, то где она?

— А, здесь где-то, — пожала плечами Дарья. — Она здесь старшая, у нее клиенты со всей галактики, дел по ноздри, хоть на цыпочки вставай! Тебе с ней что, пообщаться хочется?