Доверено флоту

Истекало полгода с начала обороны Севастополя, и мы еще раз ощутили, как следит за нею вся страна. Итогам шести месяцев боев за город, его жизни в осаде посвящалось много материалов в печати. На усиление группы военных журналистов, постоянно работавших в Севастополе, центральные газеты командировали своих специальных корреспондентов.

От «Правды» прибыл Николай Михайловский, с которым мы впервые встретились несколько лет назад на Балтике, на «Марате». Он недавно был в блокадном Ленинграде и многое рассказал о виденном и пережитом там, о судьбе наших общих знакомых. Михайловский передал мне просьбу редакции написать для «Правды» статью о севастопольских боях, о героях обороны. 30 апреля она была опубликована.

В Севастополе полугодовой юбилей обороны отмечался на торжественном заседании, посвященном также и наступившему дню Первого мая. Проходило оно в подземном кинотеатре. С докладом выступил секретарь Крымского обкома ВКП(б) Ф. Д. Меньшиков.

Перед началом заседания ко мне подошел сотрудник «Красного черноморца» и по поручению редактора С. С. Зенушкина (П. И. Мусьяков работал уже в Москве, редактировал газету «Красный флот») показал небольшую статью, которую по собственной инициативе прислал во флотскую газету Илья Эренбург. Редактор спрашивал, как быть: статья только что поступила, а завтрашний номер уже сверстан.

Статья И. Эренбурга начиналась так:

«Недавно на Севастопольском бульваре в Париже были арестованы две девушки. Они ударили оскорбившего их немецкого офицера. Когда их судили, они сказали: «Мы хотим быть такими сильными, как герои Севастополя».

Во всем мире повторяют бессмертное имя — «Севастополь». Оно стало паролем непримиримости, крепости, человеческого достоинства, гордого мужества…»

Прочитав эти строки, я посоветовал редактору поставить статью в номер, даже если переверстка немного задержит его выход.

А севастопольцам часто служили примером стойкость и мужество ленинградцев. Мы получили от них волнующий ответ на наше первомайское приветствие.

«Ясно представляем и хорошо знаем те лишения и трудности, которые приходится переживать осажденному городу, — писали они. — Силы Ленинградского фронта при неослабевающей поддержке жителей Ленинграда отстаивают город Ленина с такой же самоотверженностью и упорством, с которыми защищаете и вы, севастопольцы, черноморскую твердыню… Товарищи севастопольцы! Будем еще искуснее, упорнее и отважнее разить фашистов…»

Этот призыв боевых друзей с берегов Невы и Балтики пришел как раз в такое время, когда для севастопольцев наступали новые испытания, более жестокие, чем все прежние.

С первых дней мая заметно усилился артиллерийский обстрел наших позиций и города. 6 мая над Севастополем появилось значительно больше, чем обычно, фашистских самолетов, сбросивших около 90 фугасных бомб и до тысячи зажигательных. Над рейдом сбрасывались мины. Но это, как вскоре стало ясно, были отвлекающие действия противника, готовившегося сперва нанести удар по войскам Крымского фронта на Керченском полуострове.

Враг перешел там в наступление 8 мая. Манштейну удалось найти слабое место в боевых порядках наших войск и еще раз упредить их наступление, теперь — с тягчайшими, непоправимыми последствиями. События на востоке Крыма стали развиваться стремительно и весьма неблагоприятно для нас.

14 мая гитлеровцы ворвались на окраины Керчи. Ночью меня разбудил взволнованный Ф. С. Октябрьский и показал радиограмму Л. З. Мехлиса, требовавшего, чтобы флот направил в Керчь и Камыш-Бурун все плавсредства, пригодные для эвакуации войск через пролив. Соответствующие приказания командирам кавказских баз были отданы немедленно, а контр-адмирал И. Д. Елисеев, находившийся в Туапсе, принял необходимые меры еще до этого. В тяжелых условиях, под ударами фашистской авиации, удалось эвакуировать около 120 тысяч человек, в том числе свыше 23 тысяч раненых[36]. Часть тех бойцов и командиров, которые, прикрывая эвакуацию главных сил, сами не успели переправиться через пролив, укрылась в подземельях Аджимушкайских каменоломен и продолжала борьбу.

19 мая враг полностью захватил Керченский полуостров. Решением Ставки Крымский фронт был расформирован, вместо Северо-Кавказского направления вновь образован Северо-Кавказский фронт под командованием С. М. Буденного с подчинением ему Черноморского флота.

Общая обстановка на Юге резко ухудшилась. Керченский пролив становился линией фронта. В порядок дня вставала оборона Таманского полуострова. В Крыму, где войска СОР опять остались одни, нам подтверждалась задача — прочно удерживать Севастополь. И мы понимали, что силы, высвободившиеся у гитлеровцев на востоке Крыма, будут двинуты к Севастополю.

Еще 10 мая гарнизон оборонительного района перешел на повышенную боевую готовность. Наряду с принятием ряда других мер Военный совет решил усилить противодесантную оборону плацдарма, проверив с этой точки зрения каждый километр береговой черты. Сколь ни маловероятными представлялись атаки с моря, надлежало учесть и такого рода неожиданность.