Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

В центральном проволочном вольере по-прежнему возилось, стонало и рычало многоголовое чудовище, но теперь уже, несколько осмелев, я подошел ближе и вгляделся в происходящее примерно с тем же смешанным чувством страха и любопытства, с которым мы разглядываем уссурийского тигра в зоопарке…

Итак, я стал присматриваться к тому, что творилось в так называемой свинг-эрии, и через несколько минут с удивлением обнаружил, что не испытываю в связи с этим ни малейшего душевного или даже телесного подъема.

Я уже говорил, что не страдаю сексуальными комплексами, однако всем нам свойственно легкое чувство беспокойства относительно своих интимных возможностей, а также ощущение того, что ты позорно старомоден, консервативен и можешь показаться смешным какой-нибудь типичной представительнице современной цивилизации. А ведь любой мужчина куда охотнее готов показаться глупым, жестоким или даже подлым, чем хотя бы одно мгновение выглядеть смешным, особенно – в постели. Так вот, чем больше мы соприкасаемся с так называемой порноиндустрией, тем яснее нам становится, что все люди на свете в общем-то устроены одинаково и что мы – ничем не хуже других, и в одном этом заключена, как мне кажется, оздоровительная роль порнографических фильмов и шоу…

Сексуальная революция произошла всего несколько лет назад, и в разных странах она протекала по-разному. В Австрии и Швеции, например, полная легализация борделей и кинотеатров «для взрослых» привела к тому, что в этих странах преступления на сексуальной почве сократились едва ли не до нуля. Добропорядочный австриец или флегматичный швед, ощутив подъем эротических сил, откладывают несколько десятков крон или две-три сотни шиллингов и направляются в ближайшее комфортабельное и недорогое заведение. Через двадцать минут они с явным облегчением возвращаются домой, успешно завершив сугубо техническое мероприятие, единственная цель которого – рассеять бремя сексуальной озабоченности.

Мрачные ожидания читающего находят свое печальное подтверждение. С таким резонерским настроением трудно совмещается прыжок в пучину разврата. Герой мрачно слоняется по вместилищу порока, наглядно убеждаясь в физической и физиологической ограниченности человека. И тут Довлатов к месту вспомнил свою спортивную боксерскую юность:

Мы бродили по закоулкам этого самого «Зоо» уже больше часа, мне это стало, признаться, чуточку надоедать. Ведь в сущности приемов сексуальной игры не больше, чем типовых ударов в боксе (свинг, хук, джеб и апперкот), и хотя тактические комбинации этих приемов (как и ударов в боксе) неисчислимы, лицезрение всего этого рядовому зрителю довольно быстро надоедает…