Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит

– Чуть ведь не прибила, – усмехнулся сыскной. – Хорошо, успел вовремя поклон от братца ее, Онисима, передать…

– Ты еще обещал рассказать…

– Расскажет… – прервал разговор князь. – Спрячьте тело, и быстро уходим… Так, будто мы тебя ведем. Поняла?

– Поняла, господине… Ой! Тут же Тошка еще…

– Что за Тошка? – Довмонт нахмурился – следовало спешить, подсыпанное в вино снадобье долго не действовало.

– Антонина! – ахнул Кольша. – Так она не в подвале?

Лелька зло зыркнула:

– Ворон черный забрал…

– Кто?

– Латынец здешний… ну, капеллан…

– Отец Арнольд?

– Да, да – он. Гад, каких мало. В келье своей ее подмучивает – я крики слышала.

– А мы что-то ничего… – Довмонт снова нахмурился. – Или келья его не в башне?

– Там еще пристройка есть.

Девушку увели в башню, в подвал, чтоб видели снующие по двору слуги и стоявшие на башнях стражи. Туда же подался и Гинтарс, князь же, велев ждать, зашагал в пристройку, весьма сильно напоминавшую обычную кирпичную двухэтажку, которые методом «народной стройки» еще в советские времена возводили для своих сотрудников средней руки учреждения.

У входа стоял слуга – чистил какую-то сковородку… или – нет – братину…

– Мне б отца Арнольда… – подойдя, протянул Довмонт.

– Святой отец занят! – отчеканил крепкорукий слуга, бритый, с угрюмым лицом висельника. – Что угодно передать, уважаемый господин?

Еще один – чуть пониже ростом – выглянул из-за двери… Оттуда же, скорее всего – со второго этажа вдруг донесся приглушенный стенами крик.

Ладно. Пусть двое… да хоть полдюжины! Стены-то от взглядов стражников заслоняют…

– Что ж, пойду в трапезную… Красивая чаша!

– Да! Это та самая, что…

Удар кинжалом – быстро, под сердце…

И сразу же – внутрь… Того – что за дверью – мечом… Слуга, правда, успел выхватить нож… Да что там нож против закаленного клинка и того, кто умеет с этим клинком обращаться!

Так, затащить труп с улицы… мало ли что…

А теперь – наверх! Прямо по лестнице… Ага, вот снова крик… Дверь… Вежливо постучать?

– Я занят!

Голос недовольный, визгливый…

Вышибив дверь плечом, Довмонт ворвался внутрь и тут же ударил, не тратя время на разговоры! Разрубил священника от плеча… Кроваво и мерзко!

Здесь же, на широкой скамье, лежала растянутая девчонка… Голую спину ее пересекали кровавые шрамы. Пока еще немного…

– Ты – Антонина?

– Да, господин…

Девчонка всхлипнула, и князь живо перерезал веревки.

– Одевайся. Можешь идти?

– Да.

– Тогда – быстрее…

Князь и его люди наконец собрались в подвале. Смеркалось. Нужно было решить, как уходить…

– Стражники у ворот – пьяные, – доложил Гинтарс. – Но те, что над воротами, молодые – не пили.

Довмонт поднял голову:

– Самострел?

– Да, княже. Тогда успеем! Только надо метко… попасть сразу в обоих, тогда…

– Могу я сказать, господине? – волнуясь, промолвила Тошка. Сыскной человек – Кольша Застенник – обнимал ее за плечи, девчонка давно перестала плакать и млела. Но вот встрепенулась…

– Говори, – приказал князь.

– Это у вас ключи каштеляна? – Тошка указала на связку.

Ишь ты – приметливая!

– Да, так.

– Здесь есть потайная дверца… – показала девушка. – Вон, за бочками, под соломою… Верно, она ведет в тайный ход. Я как-то слышала шаги…

– Проверим!

– Но там замок!

– Откроем! Гинтарс… только не забудь все здесь поджечь!

* * *

Верка явилась домой к вечеру. Еще зашла в магазин, купила кое-что из еды. И все думала – может быть, поделиться всеми тревожными мыслями с отцом Александром? Или… или просто позвонить участковому, чтоб проверил старую ферму. Нет, лучше написать письмо. Анонимное… Написать… А потом что? Ну, схватят сожителя – и что? Где тогда брать то, без чего уже и не обойтись? Интересно, где его черти носят… Верно, опять на ферме?

Вот тут Вера была права: вернувшись из Петербурга, Йомантас и в самом деле поехал на старую ферму – просто прибраться, вчера-то как следует не успел. Нужно было получше прикопать тело – вернее, то, что от него осталось. Верные стражи – псы – не брезговали человеческим мясом. Хорошо бы вообще засыпать всю силосную яму песком да щебнем… Купить, пригнать самосвал… Да, самосвала хватит. Чтоб никто никогда ничего… Ну, а пока – так, сверху присыпать. И еще покрасить столб. А то кругом подозрительные бурые пятна.

Побольше присыпав недавно закопанный труп, жрец взялся за столб, и тут уж он действовал, как истинный художник-абстракционист… или модернист, так, наверное, правильней. Закрасив столб серым – загрунтовал – Йомантас достал баллончики с краской и принялся рисовать граффити – и на столбе, и на стене, рядом, уж как получалось. Старался, чтоб походило на подростков – ради маскировки…

Ну, вот… Теперь еще добавить синего… и, пожалуй, зеленого, с этакой кислотой…

Кто-то заворчал позади, рядом… Литовец обернулся… Верный пес! Страж капища. Ну, кто еще здесь мог быть?

Пришел, стоял, опустив хвост. Он держал в зубах джинсовую бейсболку. Точно такая же была у Верки… Ну, да мало ли бейсболок. Кто-то потерял, ветром сдуло… Хотя…

Жрец присел на корточки, напротив пса. Заглянул в глаза:

– Веди, верный страж! Туда, где нашел.

Псина тут же повернулась, побежала – поди, догони!

– Эй! Эй! Не так быстро.