Дождь в полынной пустоши

— Эсм Аранко, а что скажите, вы? — вспомнили о Янамари, за спинкой стула которой, возвышался унгриец, пʼров и все остальное.

Притихшая баронесса явно не рада подобному вниманию. Просидеть тихо мышкой у нее не получилось.

— Я… Я…, — растерялась девочка.

— Следует согласиться помочь инфанту Даану, но увязать согласие с обязывающими условиями, — ответил Колин за Янамари.

«Посмотрим, как проглотите,» — приготовился он воплощать первую часть своего замысла.

— Говорите яснее, — перехватила Сатеник обязанности актуария.

— Согласие в обмен на некую серьезную услугу. Скажем бумаги на титул коронного барона и землю. Откажет, Серебряный Двор не обязан выполнять просьбу инфанта. Согласится, можно хлопотать. Пустая уступчивость просителю вызывает у последнего желание обращаться вновь и вновь. Просьбы большие и маленькие, со временем лишь увеличатся. Обозначив свою позицию в данном вопросе, Серебряный Двор заранее отсечет нудные хлопоты по никчемушным обращениям.

— Почему именно титул и земли? Вернее для кого? — навострился Латгард. Старый пройдоха сразу почувствовал подвох. Двойной подвох!

«Что за гада мы пустили к очагу?» — изводил себя канцлер и обещался правдами-неправдами, добыть надлежащие и надежные сведенья о Поллаке. Потребуется, отправит посыльного в Унгрию. И не одного.

«Не лопни,» — предостерегла унгрийца камер-медхин. И ни грана иронии смягчить.

У Лисэль восторг и любование.

«Ты плут!»

«Это плохо?»

«Если плохой плут, то плохо.»

«А если хороший?»

«Хороший?»

«Хороший.»

«Еще хуже!»

— Это только для примера…

Кто поверит подобному оправданию? Кто поверит унгрийцу!? Покажите пальцем, обозначьте кивком головы и наживете себе вечного смертельного врага. Вечного!

Колин надеялся либо Сатеник самостоятельно поймет выгоду подобного подхода «ты — мне, я — тебе», либо ей доходчиво объяснят. Тот же Латгард. Союзники обходятся дороже врагов. Последних не надо содержать и кормить. Получив же возможность распоряжаться титулом и землей по своему усмотрению, остается назначить за них службу. Любую службу. И справить её встанут в очередь! И не только новики!

— Можно затребовать иное, но взаимообразная услуга должна быть значимой.

— Вы что? Торгуетесь? — до крика не дошло, но Гусмар едва не выпрыгнул из-за стола. Баб и выживших из ума стариков он еще готов терпеть, но нищее ничтожество из Унгрии — увольте!

«Даану следует различать своих сторонников на умных и преданных. И не путать ни в коем случае. В Совете ему бы пригодился умный,» — вроде как пожелал Колин инфанту, и преступил ко второй части задумки.

Унгриец постучал пальцем по спинке стула. Девочка нервно моргнула и чуть слышно и сбивчиво произнесла.

— Саин, не следует так кричать. Вы ведете себя как невоспитанный человек. У нас в Унгрии за такое порют.

Пока остальные переваривали сказанное юной баронессой и переглядывались между собой, альбинос, уподобился мухе не разглядевшей паутину.

— Полагаете, хорошие манеры прививаются розгой?

Колин действовал на опережение, не позволив вмешаться в разгорающуюся ссору.

— Полагаю ваши незамедлительные и искренние извинения перед эсм Аранко за свою неучтивость, сохранят вам цветущий вид на долгие годы. Или хотя бы до вашего венчания. — (Дальше импровизация для гранды.) — Не ошибусь предположить, вы собираетесь скоро жениться, не правда ли?

— Что позволяет предполагать подобное? — запоздало сдерживает себя от резкостей альбинос, чем только укрепил унгрийца во мнении, дата торжеств предварительно, но согласованна.

— А разве нет? Хотите сказать, я лжец? — нотки возмущения унгрийцем добавлены вовремя, но фальшивы, что старый дирхем.

Театр наоборот. Реакция зрителей познавательна. Сатеник опустив взгляд чиркает по листу пером. Насквозь. Про венчание и для нее никакая не тайна.

«Эсм, я обещал позаботиться!» — улыбается Колин. Гранда не видит чудовищной гримасы унгрийца, но доведись выдержала бы. Раздавишь альбиноса? Все что угодно!

Лисэль ищет взаимосвязь между титулом и ссорой. Она ведь должна быть.

Аннет… Аннет… Аннет… Камер-медхин ошарашила Колина признанием.

«Ты не достаточно умен, не лезть в дела никоим образом тебя некасающиеся.»

«Тоже самое можно сказать и про вас,» — парировал унгриец вызывающую откровенность.

Кэйталин за драку, но не лезет под руку. Из чувства такта или приказа нет? Арлем встревожена ссорой разгоревшейся буквально из-за ничего. Латгард? Печать сомнений. В какой карман ему сунут больше. Вернее, чьи руки. Метаться и не мочь выбрать. Тяжек хлеб слуги двух господ. Гаус… Лоу… Им все равно. Брайт? Дрязги не его призвание.

Инициатива всегда предпочтительна в любых начинаниях, будь они любовные, торговые или военные.

— Ваше замешательство наталкивает меня на мысль о вашем нежелании признать свою невоспитанность…

— Я её вам продемонстрирую. С большой охотой! Я выбираю меч! — во всеуслышание объявил альбинос. Содрав перчатку, бросил на стол.

— Надеюсь у эсм Сатеник не возникнет желания препятствовать? — обратился Колин к гранде и не из любезности или долга. Как она вообще, в себе?

— Нет, — сухой веткой ломается голос гранды.