Дожди направляет ветер (СИ)

Таким, что если сейчас хоть один задышит, то и второй тоже…

Но они не дышали… оба… их не было у Рейна совсем, хотя вот только десять минут назад они были и могли бы поехать с ним в резервацию жить к ба.

«Важнее твоих вопросов сейчас помочь, если это возможно. А разбираться будешь потом – это-то никуда не убежит и не денется».

Рейн довольно грубо дернул мать за руку, заставляя развернуться к себе и встретиться взглядами.

Ему хотелось еще разок оглянуться и посмотреть, как там дела, как они оба… вдруг задышали все же…

Но внутри родилось ясное и четкое понимание, что не это нужно от него сейчас – не глазеть, вытирая сопли и жалея их.

Нужно задержать маму, чтобы она не мешала отцу Эдит и чтобы ее люди, стоящие столбами в переулке, не влезли.

Сзади вспыхнуло и погасло что-то, сопроводив короткую команду:

- Разряд!

«Пусть он увезет их. Пусть только сделает так, чтобы они жили оба… А я сам разгребусь со всем – не судьба, видимо, мне…»

- Давай закончим сейчас, мама, – Рейн скривился. – Я тебе без него не нужен оказался, да? То есть я – не желанный ребенок, а просто твоя козырная карта был? Разменная монета, чтобы удержать отца, да? А она – не сработала?

Караи резко обернулась, забыв о Донателло, и уставилась на сына, невольно осознав, насколько их цвет похож на самый небесный в мире взгляд, который когда-то она так любила, и при этом заключен он в разрез ее глаз и ее собственные загнутые к бровям ресницы.

- Все было не так, Крино, – отозвалась она. – Все было совсем не так. Если бы я не желала твоего рождения… я бы нашла способ не выпускать тебя на свет.

Я не могла оставить тебя в клане, но приют обещал позаботиться о тебе…

Рейн краем глаза заметил, что отец Эдит и второй осторожно подняли тело Иктоми Рафаэля и перенесли в машину.

«Живой?.. Живой же?!..»

Они на секунду исчезли и вернулись за его отцом.

Мама нахмурилась и снова дернулась в их сторону.

- Я не закончил! – Рейн загородил ей дорогу. – Ваши разборки ждали столько лет, что подождут еще немного. На, глянь, как обо мне там заботились! И скажи еще раз, что это по каким-то причинам.

Он развернулся боком, демонстрируя старые шрамы от снятого когда-то карапакса.

- Отлично, правда?!

- Я платила Директору, чтобы ты ни в чем не нуждался, пока я не смогла бы забрать тебя! – закричала Караи, расширившимися глазами ощупывая изуродованную спину сына. – Я хотела, чтобы ты был в безопасности и подальше от них! Чтобы у тебя все было! Я ради тебя…

Рейн засмеялся, дрожа всем телом, от разрывавших голову страхов за отца, за Иктоми, за себя самого, от незнания, живы они, или отец Эдит положил в машину два коченеющих трупа, а он даже не попрощался с ними.

А еще от лютой, какой-то совершенно детской и дикой обиды на весь мир.

Мама!

Когда-то он мечтал, чтобы она была у него, как у всех детей, чтобы его тоже укладывали спать, как в книжках, целовали и поправляли ему одеяло, чтобы читали сказки, давали сироп от кашля и сладкий кусочек сахара за хорошо помытую посуду. А в выходные брали в кино.

Он бы старался!

Он бы все-все делал, чтобы она была!

- Не буду! – Рейн бросает тряпку, которую ему в руки сунула воспитательница, и отворачивается.

Она вольна убить его, но заставить мыть за всеми полы не сможет.

Рейн не обслуга – он тоже хочет спать!

Воспитательница как-то странно улыбается ему – холодно, страшно и в то же время чуть брезгливо и свысока.

- Я кое-что расскажу тебе, чучело огородное, – говорит она. – Ты можешь ничего не мыть, я знаю, что заставить тебя не получится. Но я и не собираюсь это делать. Знаешь, почему Элис забрала мама домой навсегда сегодня? Потому что она была самая старательная в нашей группе – хорошо мыла посуду, протирала столы. Такая помощница, конечно же, достойна маминой заботы и любви. А такие, как ты… бездельники и лентяи, не могут на это рассчитывать.

Рейн минуту недоверчиво смотрит на воспитательницу, взвешивая ее слова.

- Другого шанса не будет, – тряпка застывает у него прямо перед лицом. – Ты же понимаешь, что такому, как ты, надо очень постараться, чтобы его захотела взять домой мама.

Рейн знает, что это правда. Он урод. Мутант, как они его тут называют. Но даже у собаки и кошки есть мама. Если он постарается, очень постарается – будет и у него.

- Я не знаю, кому ты там платила и платила ли вообще, – Рейн сощурился, чтобы глаза не блестели, и вытер нос простреленной рукой, даже не ощутив боли, так горело нутро. – Только этого явно не хватало даже на ужин. Я так хотел, чтобы ты пришла за мной… я этому сраному богу каждую ночь молился! Где ты была все эти годы?!

Он сорвался на крик, размазывая по лицу непрошенные постыдные слезы, которые зачем-то перетекли через веки, когда память так кстати сунула картинку из детства.

- Я сделал, как ты сказала! Я все-все сделал! Я же всю ночь… почему?..

Смех.

Рейн зажимает уши, приседая на корточки, чтобы деться куда-нибудь.

Мама не пришла за ним.

А воспитательница дала нагоняй мокрой тряпкой, когда он спросил, когда его заберут, и сказала, что это была шутка.