Драгун, на Кавказ!

Отбивали тревожную дробь барабаны. До стены оставалось ещё сотни четыре шагов. Позади грохнули пушечные выстрелы, и над головами наступающих с гулом пролетели первые чугунные ядра. Строй нескольких егерских колонн рассыпался, и вперёд устремились цепи из лучших русских стрелков. Захлопали выстрелы их штуцеров, и в ответ грохнули первые ружейные залпы со стен.

– Молодцы егеря, тормошат басурман! – оскалился Федот. – Не дают им с духом собраться и прицельно одним разом ударить. Издали с винтовальных стволов палить начали, те им из своих гладких в ответ, а всё ведь одно – без толку. А ну-ка давай я теперяча понесу! – и перехватил у Тимофея лестницу.

Колонны прошли ещё пару сотен шагов, и первые пули неприятеля начали находить в них свои цели.

В переднем ряду вскрикнул и упал на землю драгун, и Тимофей, шагнув, занял его место.

– Штыки надеть! Бегом, братцы! – размахивая саблей, прокричал командир эскадрона, и колонна перешла на ровный, размеренный бег.

Прямо перед ней, разбившись на двойки, перемещались егеря-застрельщики. Вот один из них выпалил из своей укороченной фузеи и, сноровисто заряжая, повернулся боком.

– Ванька, Коньков! – узнав земляка, крикнул ему Тимофей.

Пуля ударила бегущего по соседству драгуна в ногу, и он со стоном рухнул на землю.

– В атаку! Ура! – крикнул Огнев.

– Ураа! – заревели полторы сотни глоток.

Так же как и их колонна, рядом шли на штурм тысячи русских солдат.

Вот она! В полсотни шагов впереди виднелась грязно-серая, в два человеческих роста стена. Большую часть защитников с неё уже выбили пули егерей, остальные, наученные, прятались, и то тут, то там мелькали головы в чёрных лохматых шапках. Стукнула о верхний край своими лесинами тяжеленная лестница, и по ней сразу устремились вверх атакующие. Два дюжих татарина подскочили и попытались было столкнуть её вниз. Тимофей с Савелием как раз караулили, выцеливали из мушкетов этот участок и одновременно друг с другом выжали спусковые крючки. В одного татарина они точно попали, и он свалился со стены им прямо под ноги. С головы второго слетела шапка, и он отскочил прочь от лестницы. А с неё уже спрыгивали вовнутрь с примкнутыми к ружьям штыками драгуны. Во многих местах атакующие, взобравшись на стену, уничтожили или обратили в бегство её защитников и теперь спускались на внутреннюю сторону. Перезарядившись, Савелий с Тимофеем поспешили наверх, и перед ними предстали обширные сады с предместьями. Среди деревьев и кустов, глиняных заборов и канав мелькали фигурки отступающих гянджинцев, за которыми бежали следом егерские цепи. Несколько человек в зелёных шинелях выносили своих раненых товарищей. Мелькнуло бледное лицо, и Тимофей узнал в одном из них Котляровского. Капитан постанывал и, поддерживаемый унтером с поручиком в гвардейской форме, шел, пошатываясь, к выбитым ядрами воротам взятой стены. Правый бок и рука его были в крови.

– В колонну становись! – крикнул Огнев. – По восемь в ряд! Быстрее, быстрее разобрались! Там наши стрелки в садах насмерть с басурманами сцепились!

Колонна побежала на звуки стрелкового боя. На широкой, обсыпанной светлым песком дороге шёл яростный рукопашный бой. Сотня егерей отбивалась штыками от толпы неприятеля. Спешенный эскадрон драгун подоспел как раз вовремя.

– Ура! – крикнул Огнев, и «универсальная русская кавалерия», имеющая навыки пешего боя, с рёвом ударила по размазанной неорганизованной толпе.

– Раз! Раз! Раз! – с выдохом выбрасывал вперёд ствол драгунского мушкета Тимофей.

Жало его остро отточенного штыка уже успело пару раз уколоть руки двум вёртким противникам. Те с визгом и гортанными криками отскочили, и на их месте уже были другие. Это только на полигоне удавалось легко вогнать клинок в чучело, с живым человеком проделать такое было гораздо сложнее.

Хлёст сабли смуглого, жилистого воина в чёрной лохматой папахе, и он еле успел отвести этот удар в сторону. Ещё один хлёст и ещё! Вот сабля проскрежетала о ствол мушкета и слетела глубоко вниз. На! Тимофей воспользовался удобным моментом и, чуть подшагнув, резко уколол штыком противника в грудь. Рывок мушкета назад и отскок обратно в свой ряд, чтобы не срубили. Татарин выпустил саблю из рук и рухнул под ноги.

– Вперёёд! – прокричал где-то сбоку капитан Огнев, и колонна драгун с рёвом пошла на врага.

Гянджинцы были храбрыми воинами, но против организованного, хорошо обученного и вооруженного войска им было не выстоять. На всех участках обороны они были выбиты со своих позиций и теперь отступали к главной крепостной стене.

Колонна распалась, и теперь бой шёл группами воинов, в каждой из которых был свой командир или лидер, причём совсем не обязательно из унтеров или из господ офицеров. Возле Ефима Силовича собрался весь артельный десяток, и к нему же примкнули несколько человек из чужого взвода. Драгуны рассеяли в садах пару небольших групп татар и теперь продвигались ближе к крепостной стене.