Дракон должен умереть. Книга III (СИ)

— А тебе не будет холодно? — спросила она, когда Генри только снял плащ.

— Ты шутишь? — усмехнулся он.

— Действительно, — пробормотала Джоан. — Зачем тебе тогда вообще плащ?

— А что бы я тогда расстилал? — Генри подал ей руку, чтобы она села.

— Твоя предусмотрительность меня пугает, — проворчала она.

Генри сел рядом.

— Ты знал это?

— Что?

— Что я устану, захочу сесть? Что мне понадобится плащ?

— Конечно, — ответил он спокойно. — Я же теперь все знаю.

Джоан посмотрела вдаль. Генри с улыбнулся.

— Шучу, — мягко сказал он. — Я всего лишь предположил, что такое вполне возможно.

— А как часто ты именно знаешь? — Джоан не отрывала взгляда от верхушек елей, которые покрывали склоны щетинистым ковром. — Как тогда, когда ты... узнал про меня?

— Не часто. Вернее, никогда.

Она повернулась к нему.

— Никогда?

— Да. В начале, сразу после моего превращения, я был близок к тому, чтобы знать все. Ты видишь, к чему это привело. Теперь, кажется, я могу делать это, только если захочу.

— А ты хочешь?

— А ты — хотела?

Джоан задумалась.

— Это было... проще, — наконец признала она. — Видеть все ответы вместо того, чтобы мучительно их искать.

— Но ты не поддалась.

— Тогда это была бы не я, — возразила Джоан. — Но ведь ты — все равно останешься собой?

— Не совсем. Я не смогу остаться человеком, если буду думать, как дракон.

— Слишком много знания?

— Слишком мало выбора.

***

Сначала время замедлилось, наполнилось, насытилось их прогулками, разговорами и молчанием. Говорить и молчать оказалось одинаково необходимо — они наслаждались и роскошью слов, и спокойствием нелживой тишины.

Так прошел первый день, и второй, и третий, и четвертый. Но на пятый они оба почувствовали, что остались слова, которые они боятся сказать и услышать. Что молчание вновь обретает привкус сомнения и страха, а разговоры становятся бессмысленными. Потому что они говорят не о том.

Генри застал Джоан в большом зале, обложенную клубками ниток и спицами. Он сел напротив, с удивлением наблюдая за ней.

— Что это? — спросил он.

— Пытаюсь вспомнить, как вязать, — Джоан скептически посмотрела на бесформенную массу шерсти у себя на коленях.

— И как?

— Отвратительно, — совершенно спокойно констатировала она, откладывая вязание в сторону и поднимая на него глаза. — Ты пришел, чтобы очень серьезно со мной поговорить, верно?

— Откуда ты знаешь?

— Почувствовала привкус тяжелых откровений в воздухе.

Он слегка улыбнулся и хотел начать говорить, но она покачала головой:

— Не надо, Генри. Я не хочу об этом вспоминать. Я знаю, что тебе жаль. И мне тоже жаль. Но все уже произошло. В конце концов, я даже не знаю, говорил ли Джон правду, или он все-таки хотел меня убить...

Она заметила выражение лица Генри и осеклась.

— Ты знаешь?

Он кивнул.

Она долго молчала.

— Не говори мне, — сказала она наконец. — Я не хочу этого знать.

— Хорошо, — согласился он. — Но ты должна знать кое-что.

— Да?

— Ты не единственная, у кого убили брата.

Джоан непонимающе посмотрела на него, и он пояснил:

— Ленни.

— Ленни? — не поняла Джоан.

— Он был моим братом. Незаконнорожденным.

Она опустила взгляд на шерсть и спицы и долго их разглядывала.

— Почему ты мне не рассказал?

— Я никому не рассказывал. Он не хотел, чтобы кто-нибудь еще знал.

— А леди Теннесси?

Генри покачал головой.

— Только его мать и наш отец, который рассказал мне об этом перед смертью. Ленни тогда уже стал моим слугой. Я собирался его отпустить, как только узнал, но он заявил, что хочет оставить все, как есть.

— Он был старше или младше?

— Старше, — грустно улыбнулся Генри. — Хотя всем казалось иначе. Он пошел в мать — она тоже всегда выглядела девочкой.

— Ты ее знал?

— Она жила в Тенгейле, — Джоан вздрогнула, и он поспешил добавить. — Умерла год назад, своей смертью, когда я сидел в заключении в Риверейне.

Он понял, что сказал, в тот же момент, как она прищурилась.

— В заключении. В Риверейне. Год назад.

Генри усмехнулся.

— Сдается мне, — проговорил он медленно, — нам нужно многое друг другу рассказать.

— Пожалуй, — согласилась Джоан, глядя ему в глаза. — С чего начнем?

— С начала.

***

Неделя подходила к концу. Когда Генри сказал об этом Джоан, она лишь пожала плечами и сказала коротко: «Едем». Потом, правда, подумала, и добавила: «Только можно, мы поедем вдвоем?»

Генри не возражал — и послал томившуюся в ожидании у Вайлера свиту в столицу. Охрана ему не требовалась — а Джоан явно не требовались лишние люди.

Она чувствовала себя значительно лучше. Горный воздух шел на пользу — вдобавок она открыла, что, если есть много и часто, тошнит совсем не так сильно. Генри, вспоминая свой давний разговор с Джоан, когда в ней еще был дракон, тоже старался есть как можно чаще. Со сном пока получалось хуже — но он твердо решил, что в конце концов научится и спать тоже. Что будет настолько человеком, насколько это возможно.

Генри сомневался, стоит ли Джоан ехать верхом — но она твердо сказала:

— Я поеду шагом. Медленно, как улитка.

— А если лошадь понесет?

— Тогда ты меня поймаешь, — невозмутимо ответила Джоан.

Он рассмеялся и не стал спорить.

***