Дракон должен умереть. Книга III

Брайан все еще не был уверен, что брак с инландской королевой — это хорошее и правильное решение. С того момента, как его отец с Уорсингтоном впервые стали обсуждать такую возможность, Брайан успел узнать о королеве много всего — интересного, страшного, странного и невероятного. Даже сотой доли этих слухов хватило бы, чтобы отбить желание жениться на ней — но, когда Брайан попробовал осторожно намекнуть об этом своему отцу, тот заметил, что Брайан отнюдь не первый мужчина, чья будущая жена на самом деле — дракон, и расхохотался. Сын не разделял веселья своего отца. Тому легко было говорить. Мать Брайана и троих его младших братьев если и подходила для сравнения, то только лишь с мышью. Притом мышью крайне робкой.

Они не услышали, как отворилась дверь у них за спиной, как не услышали и шагов королевы, поэтому ее приветствие застало всех троих врасплох:

— Добрый вечер.

Они обернулись — хором. Уорсингтон нахмурился. Бертрам слегка усмехнулся. Брайан сглотнул.

Вся идея этого брака принадлежала, на самом деле, первому лорду Инландии. Как только с горизонта исчез Теннесси, своей молчаливой невозмутимостью сильно мешавший всей расстановке сил при дворе, исчез тихо и незаметно, как будто его и не было, Уорсингтон решил, что пора действовать. Он дождался, когда королева перестала время от времени замирать с очень странным и очень нехорошим выражением лица, и начал тонко, деликатно и почти незаметно склонять ее к мысли, что неплохо бы ей все-таки выйти замуж. Сначала королева как будто вообще не слышала его. Но первый лорд не даром занимал свой пост — он отлично знал, что могут сделать время, терпение и настойчивость. И поэтому продолжал, как шарманка, занудно повторять одно и то же, любой разговор о делах государства сводя к тому, что стране нужен король. Он видел, что эти разговоры не вызывают у королевы никакого энтузиазма. Но она не говорила твердого «нет» — учитывая ее характер, это было многообещающим. И Уорсингтон решил, что пора полностью брать инициативу в свои руки. Встретился сначала с лотарским послом, прощупал через него почву, после чего написал князю Гзеду. Князь, разумеется, никаких возражений не имел — сыновьям давно пора было остепениться. Конечно, он и мечтать не смел о том, чтобы сватать кого-либо из них к королеве Инландии. Но если ему пишет сам Уорсингтон, веля молодому князю приехать лично... Следующее письмо отца Брайан доставил собственной персоной. Нельзя сказать, что будущий жених выглядел особенно счастливым. Но его мнение в этой истории волновало остальных меньше всего.

Когда Уорсингтон заявил королеве, что князь Брайан собирается приехать, чтобы свататься к ней, она отреагировала все так же спокойно. Сказала только «пусть едет» — зная ее характер, Уорсингтон был уверен в успехе предприятия. Настолько, что позволил себе при помощи Бертрама пустить слух о предстоящем браке королевы, хорошо понимая, что спустя несколько дней слух превратится в подтвержденную новость. А тогда и в самом деле все решится.

Разговор этот состоялся за пару недель до предполагаемого визита. Десять дней спустя пришло сообщение, что князь Брайан со свитой едет в Риверейн, и Уорсингтон счел своим долгом напомнить королеве еще раз об ожидаемом ими госте. Она только кивнула, и он позволил себе мягко намекнуть, что по этому поводу можно было бы надеть что-нибудь более... — «женственное», аккуратно пояснил первый лорд. На этих словах королева слегка улыбнулась, снова кивнула — Уорсингтон решил, что его услышали.

И вот теперь королева стояла перед ними — как обычно, высокая и прямая, в сапогах из тончайшей кожи до самого бедра, облегающих штанах из ткани плотного плетения и тунике, своей классической тунике свободного покроя с горизонтальным вырезом, открывающим ключицы и шею — ее вид ничем не отличался от того, как она выглядела обычно.

И при этом — отличался. Уорсингтон не мог понять, в чем дело, но королева действительно выглядела более женственной, мягкой, почти что нежной. Она не улыбалась, но в уголках глаз и губ проскальзывало какое-то оживление, при виде которого Бертрам усмехнулся, а Брайан нервно сглотнул. Королева смотрела на князя, слегка наклонив голову набок, немного изучающе... «Как лиса на кролика», — подумал Уорсингтон и нахмурился.

— Добро пожаловать, князь, — королева слегка улыбнулась. Брайан неловко подошел к ней и поцеловал протянутую руку.

— Что привело вас в наши края? — светским тоном продолжила королева. Князь растерянно моргнул. Он был уверен, что королева знает, зачем он здесь. Но, возможно, она хотела, чтобы он просил ее руки лично? В этом был свой резон.

— Моя королева... — начал он хрипло. Остановился, прочистил горло и продолжил: — Моя королева, я приехал просить вашей руки.

Королева слегка прищурилась. Уорсингтон нахмурился еще сильнее, предчувствуя неладное.

— И вы серьезно считаете, что я отдам вам свою руку, мой дорогой князь? — спросила королева, слегка подняв брови.

Брайан не сразу нашел, что ответить. Он стоял посреди зала, все смотрели на него, и он чувствовал себя полным идиотом.