Дракон на передержке

А если сенбернар – не дядюшка, значит, и Кусь съел, возможно, не толстую графиню, а просто курицу? И меня наказывать не за что? Может быть, тут всё вокруг одно сплошное надувательство? Просто трогательный зоопарк и китайская лапша тоннами на уши богатеев? Так сказать, отпущение грехов за ваши деньги, оптом дешевле! А что, если рощица курасу знала и решила поделиться со мной правдой? Ведь ветка сама меня затронула и сунула плод в руку вчера ночью, я точно помню! Я бы и не подумала их есть! Ну ничего себе!

Я охнула и отчаянно зачесала саднящую макушку, там, кажется, новые знания проклёвывались. Снаружи залаял пёс, приблизились шаги.

– О, дорогой сиррон Яри, – послышался у выхода из кладовки елейный голос мадам Манены. – Вы так рано и уже у нас! Не отведаете ли пирога с коричным соусом? Такой удачный, просто пальчики оближешь...

– Немного позже, – ответил очень серьёзным тоном Яри.

Мадам Манена так просто не сдалась и распелась фазаном. Закусив губу и слушая насильственное приглашение к завтраку, я тихо отошла к другой лесенке, выводящей в кухню. Облизнула пересохшие от волнения губы и подумала: новое знание грозит мне новыми проблемами?

Но со следующим вздохом и ступенькой к другому выходу мои губы тронула коварная улыбка. В голове прозвучала музыка из известного ток-шоу, где ежедневно на главном канале разоблачают семейные тайны и орошают страну брызгами скандалов. Воображение подсунуло неоновые вывески и баннеры: «Кармическая ферма водила за нос членов королевской семьи», «Закона великого Абракадарбра (или как его там) не существует! Позор! Сенсация! Конец света!»

Усмехнувшись, я дёрнула на себя ручку низкой деревянной дверцы. Я вообще-то не коварная, но, если честно, надоело бояться, разочаровываться, кидать шею в ярмо и покорно терпеть! Я домой хочу! И справедливости! Кажется, ради этого я уже вполне готова опуститься до шантажа. Главное с умом. Для начала было бы неплохо проверить!

Кого бы потрогать первым?

 Глава 20, в которой попугайчики не становятся умнее, но тем не менее играют главную роль

Я проскользнула громыхающей ведром тенью мимо занятой, как обычно, кухарки. Та и не обернулась. Прислушиваясь к голосам у служебного входа, я отметила, что Яри уже раздражён и готов съесть мадам Манену вместо пирога, но та не понимала. Придержав дверцу на веранде, я обогнула дом с другой стороны и бросилась в парк.

Дух исследователя будоражил кровь. Но я человек критического типа мышления, и прежде чем поверить в чудеса, трижды подумаю и посомневаюсь. Мне вполне могло почудиться, в качестве похмелья после вчерашнего.

С полным ведром бегать не очень-то удобно, и, запыхавшись, я остановилась в первых же кустах, усеянных нежными розовыми соцветиями. Поодаль сквозь ветви виднелась отдельно растущая на лужайке плакучая ива-агница с длинными, гибкими ветвями с белыми «барашками». А за ней аллея курасу с фиолетовыми вкраплениям плодов и голубые стены дома. Мне подумалось, что это какой-то особый вид лицемерия — высаживать целую рощицу правдивых деревьев перед зданием, где дурят людей.

Интересно, семью Баулу и товарища Яри не волнует, что в следующей жизни они могут переродиться в жабу?

Я вздохнула, поставила ведро на траву и осмотрелась задумчиво. Неподалёку идиллически паслись кролики, прыгали щенята и перекатывались игриво до сих пор непонятные мне существа, похожие на меховые помпоны – гроули. При попытках познакомиться поближе они буквально просачивались сквозь пальцы и как ни в чём не бывало наслаждались жизнью дальше. Под ивой вылизывался самый обычный полосатый кот с бриллиантовым ошейником. То есть из «крутых», тех самых. Ага... Я потёрла ладони: кого бы испытать первого?

И вдруг перламутровый попугайчик размером с воробья сам сел ко мне на плечо и зачирикал задорно и бодро, как ведущая утренних новостей. Стараясь не дышать, я медленно поднесла к нему ладонь. Пернатый сплетник не пошёл, вертя с любопытством маленькой головой. Чирикнул куда-то вдаль призывно.

Я подняла глаза и с изумлением увидела, как с веток курасу вспорхнула целая стайка птичек и направилась сюда. Перепархивая с дерева на дерево, не способные летать на долгие расстояния попугайчики настигли меня и облепили: сели на голову, на выставленную к их собрату руку, на плечи, щекоча крохотными лапками и переливающимися хвостиками кожу. Один смельчак даже решил потоптаться мне по ступне и подёргать шнурок. Другой полез под косынку, копошась в волосах.

Я обмерла, растерявшись на мгновение. Что это за цирк? Или после того, как я объелась курасу, меня можно считать за дерево?!

Ветерок пролетел по ветвям ивы, взъерошил птичек, которые в свете упавшего меж ветвями солнечного света стали переливаться, как если бы их лёгкие пёрышки были созданы из тончайших пластинок перламутра или хлопьев жемчуга.