Дракон с королевским клеймом

— Врешь, — глядя безумно, прошипел король, — она не может быть твоей матерью! Мне сказали, что ее первенец умер!

Злость вперемешку с воспоминаниями ударили в голову. Итан все ж оторвал от себя скрюченные пальцы монарха и отшвырнул его к стене. Плевать, что поднял руку на короля. Теперь уже… все равно. Они просто уедут отсюда.

— Да лучше б умер, — выплюнул Итан, — но нет.

И вдруг успокоился. Ведь только что сказал самую большую глупость. Если бы не похищение, он никогда бы не встретил Вельмину де Триоль. Пожалуй, оно того стоило.

Он вздохнул, посмотрел на притихшего и смертельно бледного Месхета. Тот скорчился у стены, обхватил себя руками так, словно пытался выжать из легких последние капли воздуха. Смотрел на Итана исподлобья, но не зло, а как-то… испугано.

— Почему ты никому не показываешь этот портрет? — это Итан спросил уже спокойнее, — что тебе в нем?

Месхет судорожно выдохнул. И тихо сказал:

— Потому что я не желаю, чтобы кто-то даже смотрел на женщину, которую я любил, но потерял.

Итан замер.

Догадка, которая его осенила… Что ж, она не принесла радости. Только горечь сожаления о том, что все получилось именно так, и что ничего уже не изменить.

«Наденешь корону после того, как перейдешь топь».

— А что с ней сейчас, ты знаешь? — спросил он, не глядя на Месхета, только на лицо, навеки запечатленное на холсте.

— Она умерла, — едва слышно ответил король.

Боль обрушилась на Итана, сминая, комкая душу. Он как будто снова стоял в будуаре королевской фаворитки и смотрел на женщину, которая, казалось, смотрит на него из-за черты, и хочет обнять — хотя бы еще раз, самый последний, своего сына.

— Почему ты позволил ее забрать? — хрипло спросил он.

— Потому что, — король помолчал, затем вздохнул и продолжил, — потому что тогда я не был королем Кентейта. И ничего не мог сделать.

— Кроме как сделать ей на прощание ребенка, о котором тебе потом сообщили, что он умер, — подытожил Итан и повернулся к Месхету, — ну, здравствуй, отец.

Месхет, не говоря ни слова, выпрямился, снял с шеи — из-под сорочки — прозрачный камень на тонком шнурке. И осторожно, словно боялся сделать какое-нибудь лишнее движение, взял Итана за руку и приложил камень к запястью.

— Что это?

Итан руку вырвал. Ничего хорошего не ждешь, когда к тебе начинают прикладывать странные предметы, скорее всего, с наложенными заклинаниями. Камень в пальцах Месхета брызнул золотыми искрами.

— Это проба королевской крови, — хрипло ответил Месхет, — прости, но я не могу ее не провести…

Итан усмехнулся. Везде одно и то же. Как, однако, пекутся династии о том, чтоб им не подсунули чужого ребенка.

— И каков результат? — он приподнял брови.

— Ты ее прошел, — беззвучно, одними губами, сказал король, — добро пожаловать домой, сын.

***

В комнате повисла тишина.

Итан попросту не знал, что говорить, да и нужно ли.

Вид бледного, всклокоченного и растерянного короля почему-то раздражал. И все сказанное как будто не имело значения, ведь ничего не изменилось: он как был королем-драконом, так и остался, а Месхет как оплакивал давно потерянную любовь, так и будет оплакивать, пробираясь тайком в эту комнату, проводя часы перед портретом.

Но что-то сказать все-таки было нужно, и Итан произнес:

— Я бы предложил вернуться в ваши покои, ваше величество.

Месхет горько усмехнулся и кивнул. Ожидание в глазах.

— Понимаю. Но корону ты все равно унаследуешь.

— Мне не нужна ваша корона, — сказал Итан, — мне нужен был отец. Вернее, я так думал. Что он мне нужен. А оказалось, что это ничего не изменило.

— Не говори глупостей, — немедленно откликнулся Месхет, — ты — мой сын. Единственный. Ты, конечно, можешь меня винить в том, что я не выкрал Вирею, что не выкрал вас обоих. Но я тогда не был королем. Когда ты не король, твои возможности весьма и весьма ограничены. Более того, я не знал о том, что Вирея уехала, унося дитя под сердцем. Я узнал об этом гораздо позже, после того, как ты исчез… Кстати, где ты был все это время?

— Был женат, — коротко ответил Итан и усмехнулся. О, да. Он очень удачно был женат все эти годы.

— В общем, я узнал о том, что ребенок был моим уже после того, как ты исчез, — повторил король.

Он явно хотел сказать ещё что-то, но не успел. Где-то в коридоре раздался топот нескольких десятков ног, и Месхет, бросившись к портрету, спешно задернул бархатную шторку.

— Ничего никому не говори, — шепнул король, сжав руку Итану.

Еще через мгновение в дверях возник де Вер, растрепанный и запыхавшийся.

— А, Ваше Величество… Вот вы где… все в порядке? — острый взгляд, брошенный на Итана.

— Не все, — ответил король, — но я в порядке. Я благодарен тебе, Леман. Так что…

За спиной де Вера появились гвардейцы, но он замахал на них руками, мол, отойдите, не смейте…

— Ваша дочь исчезла, — торопливо сказал он, — полагаю, что вместе с магом Ардианом. А ее фрейлина…

— Что с Вельминой? — получилось так, как будто он это прорычал.

— Жива, — быстро ответил советник, — ее просто связали.