Дракон с отрезанными крыльями

Забота из уст этого насмешливого мальчишки прозвучала так неожиданно, что Джемма с трудом удержала назревшее колкое слово. Вот ведь характер: вспыхивала мгновенно и так же мгновенно остывала. Мама уже привыкла, а вот брату Эдрика едва не досталось. Вряд ли самому Эдрику понравилось бы, если бы Хедин потом рассказал ему про строптивый нрав Джеммы.

— Ты все молчишь, — неожиданно сказала мама, когда ушедший чуть вперед Хедин не мог ее услышать. — Устала? Или тебе эти люди не нравятся?

Джемма повела плечами. Мама в последние годы научилась доверять ее интуиции и зачастую обращалась за советом, когда к ней приходили новые люди. С недавних пор мама продавала свои снадобья только тем, кого одобряла Джемма, уверенная, что такой человек не станет пользоваться ими для дурных дел. А раньше была рада любому покупателю, готовому заплатить деньги. Пока однажды не узнала от подвыпивших братьев, что способны натворить ее изобретения. После этого плакала несколько ночей подряд, да только исправить ничего уже не смогла.

— Нравятся, — старательно улыбнулась Джемма: уж по сравнению с хантесвильцами здешние горожане казались просто чудесными людьми. — Боюсь немного. Незваные гости…

— Это точно, — вздохнула мама. — Ну да мы же никому навязываться не станем. На первое время денег нам хватит, а там устроюсь на какую-нибудь работу… Лишь бы братья не нашли.

Джемма встревоженно посмотрела на мать, но ничего не сказала. Они старательно запутывали следы, переходя реки вброд, а не по мостам, пробираясь сквозь чащобы, прося случайных попутчиков подвезти их на телеге, но уверенности в успешности своего замысла все равно не имели. Драконий запах был настолько силен, что собаки могли взять след даже недельной давности. Вот если бы Джемма была чуть повзрослее, чтобы, обратившись в ящера, осилила полет вместе с мамой, они могли бы никого не опасаться. А пока приходилось лишь уповать на милость богов. Не способны же они не оценить добрых маминых намерений!

Идти и вправду было недалеко. Хедин провел их вдоль речного русла лишь пару сотен шагов, когда послышался характерный шум строительного инструмента и веселые мужские голоса. Среди них Джемма разобрала голос Тилы, а также три незнакомых голоса.

— Отец для племяшки своей старается — кузины нашей, значит, — пояснил Хедин, по-своему поняв появившийся в глазах странниц интерес. — У нее свадьба скоро, надо дом успеть доделать. Я бы на месте отца всю дружину подпряг — все равно теперь забот особых нет, — махом бы все построили. А он вместо этого, — Хедин потянулся, размял плечи, — сыновей к черновой работе приучает. Велика радость!..

— Ты лентяй? — неожиданно поинтересовалась Джемма и без тени страха посмотрела на Хедина. Тот на мгновение оторопел от такого вопроса, и Джемма вдруг подумала, что он и вздуть за дерзости может: такого даже мама не остановит. Однако Хедин только гоготнул и радостно кивнул.

— Жуткий, — согласился он. — Хочу в такую жару в реку нырнуть и на берегу потом поваляться, а тут придется топором махать да рубанком строгать. Сомнительное удовольствие, не считаешь?

Джемма передернула плечами, но язвить дальше расхотела. Что-то располагало в Хедине к себе, несмотря на столь ярко демонстрируемые им недостатки, и Джемме почему-то было легко с ним общаться. Словно со старым другом.

Наконец показался и сам недостроенный дом. Джемма невольно спряталась за мать, предоставляя той право заговорить с незнакомцами или окликнуть сидевшего к ним спиной в оконном проеме Тилу, и принюхалась, пытаясь определить, что теперь за люди попались им на дороге.

На поляне возле дома худощавый темноволосый мальчишка и его отец пилили толстое бревно. Они были не слишком похожи друг на друга — разве что телосложением, — но пахли настолько одинаково, что Джемма ни на секунду не усомнилась в их кровном родстве. От них исходил аромат лесной свежести и сурового Северного моря — не такой, как от Эдрика и его близких, не соленовато-воздушный, а пропитанный бурей, льдами, борьбой со стихией.

Джемма с первого вдоха определила, что отец с сыном часто ходят на охоту, но вот запаха металла от них не почувствовала. Обычно от охотников несло именно им: капканы, ножи, сети — все то, что упрощало добычу пропитания, — навсегда впечатывало свой запах в кожу, вынуждая Джемму относиться к таким людям не лучше, чем к ловцам драконов. Однако с ходу возненавидеть этих двоих у Джеммы не получилось: может быть, еще и потому, что от отца мальчишки исходил тонкий, почти уже неощутимый аромат дракона. На нем, как и на Айлин, не было особых отметин, но, быть может, он имел какое-то отношение к ее жениху?

Где-то внутри дома раздавался еще стук топора, но оклик Хедином отца отвлек Джемму от этого, потому что Тила, едва увидев, кого привел сын, насмешливо охнул и направился к вновь прибывшим.