Дракон с отрезанными крыльями

Тила сам выхаживал новорожденного Эдрика, которому даже Эйнард давал один шанс из двадцати. Но Тила знал наверняка, что, если погибнет Эдрик, умрет и Ильга: просто перестанет бороться со съедавшей ее болезнью и быстро угаснет, оставив их с Хедином одних. И Тила, забыв про свою дружину и статус воина, сделался преданнейшей сиделкой. Сутками не спал, выполняя все указания Эйнарда и Ильги и не чураясь самых трудных заданий, превратившись за пару недель в тень самого себя, но все-таки добившись благосклонности богов.

Ильга с тех пор ласково называла его не иначе как кудесником, а Эдрик первым словом выговорил «папа», растрогав Тилу до слез, которых он по-прежнему невозможно стеснялся.

Ничего на свете Тила не боялся сильнее, чем пережить кого-то из детей. И теперь, глядя на их ненадежную тюрьму, способную в любую секунду стать его сыновьям могилой, он должен был придумать идеальный план спасения. Чтобы никто не пострадал и чтобы злодеи были наказаны. И от отдельных армелонцев, подошедших к воротам и ждущих его решения, уже звучали требования объяснить, как Тила собирается выручать их детей. И он обязан был ответить.

Но губы вместо этого шевелились лишь в беззвучной молитве к Создателям, предлагая жизнь беспечного отца за жизни безвинных мальчишек. А время шло, приближая страшное и делая его неизбежным.

Если бы Кёну понадобился главный обидчик, Тила без единого колебания принес бы себя в жертву, пусть даже ему предстояло бы стать пищей для ящеров, пусть даже он ничего не изменил бы своей гибелью, но, во всяком случае, сделал бы все возможное. А сейчас мог только презирать собственную слабость и отмерять секунды разрывающей голову болью: Тила был бессилен.

— Я поговорила с Нетелл, — негромкий голос Арианы подействовал на Тилу, как разорвавшийся снаряд: он и забыл, что там, наверху, была и ее дочь. — Она разрешила Джемме помочь нам.

— Помочь? — с трудом воспринимая слова, переспросил Тила. Ариана кивнула: прямая и собранная, словно на эшафоте своего дракона защищала, а не растерявшемуся Тиле на подмогу пришла.

— Синим ящером управляет наездник, — объяснила она. — Нетелл сказала, что он с определенной периодичностью капает толику зелья в рану на шее дракона, вынуждая того повиноваться человеческому голосу. Если команду будет отдавать другой человек, ничего не изменится.

— Я могу снять наездника, — почувствовав появляющуюся надежду, начал соображать Тила. — Но никто из нас не докричится…

— Не надо кричать, — возразила Ариана. — Джемма, обернувшись ящером, незамеченной подберется к дракону, уколет наездника обездвиживающим ядом и займет его место. А потом заставит ящера опустить детей на землю.

Тила, не помня себя, схватил ее за руки.

— А мы пока второго дракона подманим и подцепим, — быстро выговорил он, уже не скрывая забившейся в глазах радости. — Чтобы не помешал!

Тут он порывисто прижал Ариану к груди, но лишь на секунду. Потом выдохнул и умчался на крепостную стену отдавать приказания. А Ариана только сейчас почувствовала, как ее затрясло мелкой дрожью.

Она не позволяла себе думать о том, где сейчас ее дочь и какая опасность ей грозит. Только раз за разом повторяла, что Ивон обещала ей счастливую жизнь, поэтому не могла отнять Ану. А значит, все обязательно будет хорошо. Надо только верить и надеяться на чудо.

Надеяться не получалось.

Вернее, не получалось послушно ждать, сложа руки и уповая на чью-то помощь. Ариане хватило одного взгляда на Тилу, чтобы понять, что от него сегодня проку не будет: такой обреченности на его лице она не видела даже перед нападением кочевников. А у Арианы, как всегда в критические моменты, пробудилась несвойственная ей решительность.

Если бы Нетелл заупрямилась, опасаясь за дочь, Ариана душу бы из нее вытрясла. Потому что другого способа помочь детям просто не существовало. То, что Кён не отдаст заложников после выполнения армелонцами его условий, не вызывало ни малейший сомнений: даже проснись в нем совесть, зачем рисковать, опуская ящера на землю, где его могли достать Тиловы подчиненные? Бросил клетку вниз — и пиши пропало. А Айлин с собой заберет и отыграется потом на ней за все обиды. И отомстит тем самым всем, кому хотел: и Айлин, и Дарре, и Эйнарду, и даже Тиле, которому она сестрой приходилась. Идеальный план. Одного только Кён не знал — Тила не распространялся и друзьям не велел, — что Джемма в образе ящера могла невидимой становиться. Перламутровых драконов потому и поймать до сих пор не могли, что попросту не видели. И вот сейчас это умение могло сохранить жизни трем ребятам, томящимся в клетке. Должно было сохранить!

Иначе Ариана умрет на этом самом месте…

— Не смей отчаиваться! — любимые сильные руки обняли за плечи, притянули к груди, возвращая изменившие силы. — Не сейчас, Ариана! У нас все получится!