Дракон в ее теле

– Я понимаю ваше смятение, и мне невероятно жаль, что все так сложилось, – тем временем ответила ему эра Марианна, и глаза ее увлажнились от обуреваемых чувств. – Вы должны ухаживать за принцессой и быть рядом с ней, раз уж избрали ее в роли будущей супруги, и меньше всего я хочу стоять на пути вашего счастья, клянусь.

Очарование момента убила Мэделин Айгари, громко фыркнув и закатив глаза к потолку.

– Какая идиллия! – слишком громко сказала она. – Ну просто прелесть.

Ее голос чуть подрагивал от волнения, и я запоздало подумал, что слова о принцессе Теоне могли обидеть девушку, если она на самом деле все же заинтересована принцем. Даже собирался заглянуть в ее голову на секунду.

От задуманного отвлек принц. Пошатнувшись в теле девушки, он ахнул, вцепился в мое плечо и посмотрел таким испуганным взглядом, что у меня замерло сердце.

Не может быть…

– Марианна? – спросил я.

Она попыталась ответить, но не успела, упав мне в руки без чувств.

– Ваше высочество! – испуганно заголосили Мэделин и съерра О’Нил. – Что с ним?

– Не с ним, а с ней, – откликнулся принц мужским голосом. – Обмен свершился.

– Тин! – Я развернулся и понял, что за пологом тишины помощник меня не услышит, поэтому сам отправился навстречу, удерживая девушку на руках. – Тин! Немедленно приведи в покои девиц Айгари лекаря. Бегом!

Парень без вопросов побежал прочь, но съерра преградила мне путь:

– Не нужно ее нести, – тихо попросила она, – если вы не собираетесь потом жениться на ней, разумеется.

– Жениться? – я не очень понимал, что она говорит.

При чем здесь брак и почему кто-то должен в него вступать?

– Про Мари и без того слишком много говорят, эр старший советник, – мягко сказала гувернантка, – не добавляйте еще и… это.

Указав на лавку у окна, она направила меня туда и заставила уложить бледную девушку. Я осторожно поправил руку, свалившуюся вниз, испытав при этом нечто сродни злой беспомощности.

– Теперь нужно помочь ей, – сказал, продолжая смотреть на бледную Мари и обдумывая, как привести ее в чувство.

– Теперь уходите, – велела съерра, качая головой. – У меня есть с собой соли, что приведут ее в чувство. После этого мы непременно воспользуемся услугами лекаря, не стоит волноваться. У вас, я полагаю, есть и более важные дела, чем Мари.

Она яростно сверкнула глазами, но тут же отвернулась, не дав разглядеть большего.

Макс потянул меня за плечо и мотнул головой в противоположную от западного крыла сторону, сообщая:

– Нас могут увидеть, она права. Не стоит здесь находиться без прикрытия, Андрис.

– Да, – только и смог сказать я.

Руки еще помнили, насколько невесомым оказалось тело Марианны и насколько холодным. Уходить от нее, бросая в подобном состоянии, было тяжело, но остатки здравого смысла вели ноги все дальше. Тем не менее ничто не помешало мне несколько раз обернуться, в итоге заметив, как девушка закашлялась и открыла глаза.

– А тебя рядом нет, – вздохнул слишком много понимающий Макс, идущий рядом. – Какая трагедия.

– Эра в таком состоянии по твоей вине, – напомнил я, посмотрев на него.

– Да неужели? – Принц внезапно остановился и требовательно заявил: – Моя вина? Ты уверен в этом, дружище?

Я непонимающе покачал головой.

– Хватит с меня этих игр, – Макс говорил все более раздраженно. – Думаешь, я не понимаю, что ты не мог ТАК оплошать сразу несколько раз подряд? Упустить меня дважды! Уму непостижимо. Ты же пас меня повсюду, как любимую овцу. И вдруг на тебе – отпустил с миром, поверив на слово. Что я, идиот, по-твоему?! Говори, в чем дело. Я требую именем Буджерсов!

Отказать или солгать после такого требования я не мог, ведь принес клятву безоговорочной верности его величеству Марку Буджерсу, а Макс являлся его прямым потомком… Потому, само собой, я собирался сказать правду. Вот только стоило открыть рот, чтобы сказать, что я не понимаю, о чем он, как в сознании что-то перевернулось. В недрах моей памяти со щелчком провернулся ключ-разгадка, все это время торчащий в замке закрытой двери, и на меня хлынули запертые там воспоминания…

Марианна Айгари

Снова холод.

Я металась во сне, понимая, что все происходящее – плод моего воображения, но никак не могла найти выход. Запертая в парке, среди вишневых деревьев, пыталась найти выход, но тропинка все время вела к центру. Там, замирая от отчаяния, я запрокидывала голову, рассматривая деревья и белые цветки, падающие с них… Завязи, которым никогда не суждено было превратиться в ягоды. Что может быть обидней для хозяев этих вишен?

Урожай погибал от северного ветра, налетевшего внезапно и озверело напавшего на беззащитные растения. И на меня.

Цветы с деревьев опадали медленно, совершая плавные круговые движения, завораживая и одновременно пугая бессмысленностью их гибели.

В конце концов я перестала пытаться проснуться, сдавшись на милость сна и упав на колени. Ветер тут же забрался под легкое платье, заставляя трястись от холода. Так, застыв посреди белоснежного ковра, обволакиваемая сладким нежным ароматом вишни, я поняла, что больше не могу бежать – устала.

– Простудишься, – раздалось в тот же миг из-за спины.