Дракон в свете луны

— Ах, — заладил свое мужчина. Если он еще раз ахнет, Йонг бросит в него кувшин с водой, тот как раз стоит аккурат рядом с девушкой. — Рэ Вон предполагал, что такое может случиться. Вы пришли в наш мир из Священного Города, моя дорогая. Разумеется, там могли не слышать о нас.

— Простите?

Он улыбнулся. Отодвинул чашу, склонился ближе к девушке. Йонг почти потянулась к нему в ответ, но вовремя себя удержала: этот человек уже пытался манипулировать ею, хотя был ей неприятен, а теперь заставляет ее заглядывать к нему в рот? Нет, не бывать такому.

— Здесь идет война, милая. Наши земли находятся под гнетом дурной династии. Они вырезают неугодных им наследников, находят глупых преемников, чтобы удержать власть в своих руках. Они отравляют родные земли и заставляют своих людей страдать ради их личного блага.

Бла-бла-бла. То есть, ведут себя, как большинство правителей большинства государств на протяжении столетий. Сонбэ сказал, что она попала в Чосон, да и все вокруг напоминает Чосон, кроме этих ряженых в кимоно людей, но… В каком именно году она оказалась? Можно ли считать, что она попала в прошлое? Священный Город, о котором этот человек с жеманными улыбочками постоянно говорит, это будущее?

— Они держат в страхе всю страну, потому что обладают могущественной силой, — продолжал человек. Йонг невольно нахмурилась, он заметил это и просиял — значит, она внимательно его слушала. — Она способна сжигать целые города. Уничтожать народы. Стирать с лица земли государства.

Неужели? Что это за сила такая? Огнестрел?

— Мы хотим свергнуть дурных людей с трона, чтобы в стране установились справедливые порядки. Понимаете меня, милая?

— Я не милая, — буркнула Йонг, которая устала и сидеть на жестком стуле, и дышать приторно-сладким воздухом, и смотреть на улыбчивого противного человека перед собой. И слушать его тоже.

Это все сагыки виноваты, решила Йонг с напускной флегматичностью, которой не могла похвастаться ни в какое другое время. Мозг упорно отказывался принимать эту действительность за реальную: не могла Сон Йонг оказаться в каком-то лагере рядом с морем. Не могла стать пленницей елейного человека в японских доспехах. Не могла быть нужной ему.

— Меня вряд ли касается ваша борьба за власть, — заявила девушка.

— Хм, — задумался мужчина. — А вот тут вы не совсем правы.

Что?..

— Я не сказал вам, госпожа, что на стороне правящего клана, есть могущественная сила? Точно такая же есть у вас.

Приехали, куда не просили. Йонг запрокинула голову на спинку кособокого стула, и та скрипнула от усилия. Очнись, отчаянно думала девушка, приди в себя, во имя всех святых духов. Все происходящее тут настолько нереально, что не может быть даже сном — ей не снятся такие безумные фантазии о чосонских темных временах, о черных дырах, ведущих в другие реальности, о ряженых японцах в военном лагере… Ей ничего такого не снится, никогда не снилось.

Но признать все за чистую правду Йонг тоже была не способна.

— У любой королевской династии есть наследники, найдите среди них адекватного и поставьте его у руля, — пожала плечами девушка.

— Наследник королевской династии покинул страну, — сказал человек. — Полагаю, его убили. Власть не любит пустоты, и скоро на его место посадят послушную куклу. Мы хотели бы это предотвратить, но наших сил недостаточно.

Йонг смотрела на него, но мысленно уже считала деньги, которые придется потратить на психоаналитика, когда ее отпустит этот приход. Похоже, она сгорела на работе — не надо было корпеть над дурацким отчетом три часа вместо обеда, надо было все оставить руководителю Паку и сбежать вовремя.

— И вы хотите, чтобы я…

— Чтобы вы помогли остановить дурных людей, госпожа, — закивал человек и снова заулыбался, будто теперь они достигли нужного уровня понимания. А Йонг просто хотела, чтобы он закончил свою мысль поскорее.

— Но причем тут я?

Человек не ответил — замялся, а потом его прервал глухой удар; тяжелые двери дома, в котором держали Йонг, распахнулись, ударились о стены, вызвав возмущение самурайской стражи, и к ним пришел Ким Рэ Вон.

Одетый в японское кимоно темно-синего цвета, с белым оби18, с белой повязкой на лбу. У него даже был меч, он нес его в руках, а поравнявшись с Йонг и человеком перед ней, повесил на пояс отточенным движением и низко поклонился.

Не Йонг. Человеку.

— Тоётоми-сама19, — проговорил он в поклоне, и Йонг решила, что ослышалась. Сама? Выглядящий совершенно органично среди японских самураев Ким Рэ Вон обращался к человеку перед девушкой, и потому до нее не сразу дошло.

Постойте. Тоётоми? Японский полководец шестнадцатого века? Тот самый, которого сонбэ упоминал в разговоре о предках? В каком веке она все-таки оказалась?