Драконьи истории. Книга вторая

Спокойная жизнь меня вполне устраивала. То есть мне так казалось. В одно прекрасное утро я ощутил знакомый зуд в ногах и недолго думая собрал вещички, поцеловал спящую вдовушку, оставил ей на хозяйство увесистый кошель с золотом, оседлал застоявшегося коня и был таков.

Путь мой лежал в ближайший городок. Там я намеревался прибиться к чьей-нибудь компании, а то и набрать свою, да и отправиться на заработки. По слухам, доходившим даже до лесного хутора, на границе что-то намечалось, и я не мог не поучаствовать в заварушке.

В первом поселке мне не повезло, не отыскалось никого из знакомых, так что я отправился дальше. Уже на подступах к следующему городку я наткнулся на какую-то процессию, потом заметил нескольких знакомцев, пережидавших в сторонке у костерка. Подъехал к ним и, поздоровавшись, спросил:

– Что новенького?

– Да ничего, – отозвался смутно знакомый тип, вроде бы Мухолов, щурясь на яркое солнышко. – Вон дракона изловили. Теперь в город тащат. А мы сидим ждем, не толкаться же с сиволапыми…

– Дракона? Смеешься!

Я действительно подумал, что он шутит. Уж я-то знал, каких размеров бывают драконы, а в толпе ничего такого не возвышалось. Да и сомневаюсь я, чтобы толпе крестьян удалось изловить дракона, да еще и живьем…

– Так он мелкий. Чуток побольше осла, говорят. Их двое было, да одного упустили.

– Чудеса, – хмыкнул я. – Поглядеть бы, а?

– Вот как его в королевский зверинец отправят, езжай да любуйся, – зевнул Мухолов. – Тут показывать вряд ли станут – редкая добыча…

– Да уж спасибо, обойдусь… – пробормотал я. Что правда, то правда, соваться в столицу мне не стоило.

Мухолов смерил меня пристальным взглядом, ухмыльнулся и заявил:

– Ты, если надумаешь, приходи в «Кружку-подружку», наши все там собираются. Если хочешь, пойдем со мной. Лишним уж точно не будешь, я тебя хорошо помню.

– Идет, – кивнул я. – Столкуемся.

Надо же, какая удача! Ребята Мухолова отлично зарабатывают, потому что он умеет выжать из клиента куда больше, чем тот был намерен заплатить изначально. Одна беда: Мухолов при этом всегда умудряется влипнуть в такую гадкую историю, что кто другой предпочел бы с ним не связываться. Но то нормальный человек, а то я. Дела мои сами за себя говорят: кто еще из наемников рискнул пойти на дракона? Правильно, больше никто.

А теперь мне вдруг сделалось страшно интересно, кто и как исхитрился этого дракона изловить. Казалось бы, я радоваться должен вместе со всеми, ан нет! Мне почему-то страшно хотелось удостовериться, что пойманный дракон вовсе не тот… то есть та… о которой я изредка вспоминаю.

Неудовлетворенное любопытство – страшная вещь, так что я решил пойти на поводу у своих желаний и прогуляться ночью в загон для дракона…

Ночь, как назло, выдалась ясная, лунная. Хорошо еще, стражники, поставленные охранять пойманное чудовище, на радостях напились и теперь храпели во всю силу здоровых легких. Впрочем, один еще шевелился.

– Ты… хто?.. – грозно спросил он меня, цепляясь за алебарду и пытаясь приподняться.

– Я твой пьяный бред, сынок, – ласково ответил я и легонько стукнул его по темечку. Ничего не имею против конкретно этого стражника, просто не люблю их как класс.

Это, судя по всему, был зимний загон для скота, в котором живо соорудили клетку из порядочных бревен. Даже металлом оковали, надо же! Когда только успели… Однако как ни велика была эта клетка, для дракона все же оказалась маловата, пускай даже он ни в какое сравнение не шел с тем… с той… гм… особью, с которой я имел сомнительное удовольствие близко познакомиться. Пожалуй, он был раз этак в десять меньше и выглядел каким-то хиловатым, чешуя не казалась металлической, скорее… да, мягкой. Больше всего этот экземпляр смахивал на пустынную ящерицу-переростка, по недоразумению обзаведшуюся перепончатыми крыльями и большой зубастой головой.

Кстати о крыльях. Как ни было тесно в клетке, одно крыло дракон не сложил. Присмотревшись, я понял, что с ним что-то неладно: перепонка была странно скомкана, а плечевая кость торчала под неестественным углом.

– Ну ты, тварь! – раздался пьяный голос, и я чуть не шарахнулся от неожиданности. Впрочем, тут же сообразил, что окрик адресован не мне.

Из темного угла, распространяя миазмы, выбрался еще один стражник. Подойдя к клетке, он бесцеремонно потыкал тупым концом копья (хотя оно и с острия было тупым) в дракона и довольно осклабился.

– Что, тварь… ик! Не нравится? То-то… – Парень зашатался, но устоял на ногах. – Будешь теперь наших овец воровать, сволочь, а? Будешь? Будешь?

Каждое «будешь» сопровождалось тычком. Дракон затравленно сверкал глазами, но попыток сопротивляться не делал.

Я вздохнул. Я хоть и сделал своим ремеслом войну, но к животному миру отношусь не в пример теплее, чем к иным представителям рода человеческого. И не я один. Помнится, Сивый, как-то лично запытавший до смерти нескольких пленных, рыдал в голос после того, как пришлось прикончить сломавшего ногу коня…