Драконьи крылья

– Что ж, сэр Эдуард, вам виднее, – уступил юноша. – Что ж, тогда последуем совету сэра Анжела хорошенько выспаться на дорожку.

– Истинно так, брат Франц, – поддержал предложение Эдуард, спускаясь с крыльца.

Оглянувшись напоследок на темные окна дома, юноша поспешил за ним.

15

Эдуард

Сэр Анжел оказался верен своему слову: еще не забрезжил рассвет, как на руках у Эдуарда были готовые документы. Согласно им, звался он теперь всадником Спурием и был лицензированным караванщиком. Франц остался Францем, но получил патент салонного стюарда.

Гадая, намеренно капитан вписал в бумаги его старое третье имя или все вышло случайно – спрашивать самого сэра Анжела Эдуард-Спурий, разумеется, не стал, – он отправился в ангар, где первым делом выбрал новую карету. Пользуясь разрешением взять любую, скромничать не стал: приглянувшийся ему экипаж мог удовлетворить самые изысканные запросы: просторный салон, отделенный от входа тамбуром с местами для слуг, мягкие раскладывающиеся сиденья, санузел – немыслимое дело – с ванной! Это еще не считая дорогой обивки стен, ковра на полу и выдвигающегося персонально столика для каждого пассажира.

Сложив в карету полученные от капитана бумаги и договорившись с техниками, что ее выведут из ангара и подготовят к старту, Эдуард в сопровождении Франца отправился на посадочную площадку, где должен был состояться обмен «седлами», и первым, кого он там увидел, был сэр Павел Кольский, слоняющийся между рядами боевых машин.

– Это вы? – не удержался от удивленного вопроса молодой рыцарь, решив, было, что любимец сэра Анжела ожидает тут его, но сразу же понял свою ошибку: капитан сказал, что в обмене будет участвовать нарт. К тому же, на плечах Кольского был лазоревый плащ всадника, который тот нипочем не стал бы надевать, не собирайся покинуть Убежище.

– С полуночи был я, – буркнул сэр Павел, похоже, немало чем-то раздосадованный. – Если к рассвету кем-то и подменили, я не заметил, так был занят. А вы, я гляжу, на миссию намылились?

– Вы, я гляжу, тоже, – в тон ему ответил Эдуард.

– А вот и нет, обычный патрульный полет, – отмахнулся Кольский. – Но совет пропущу. Обидно: не могли кого-нибудь другого послать?

– На все воля космоса и капитана, – пожал плечами Эдуард, невольно скосив взгляд на плащ собеседника, словно желая удостовериться, не обознался ли в сумерках насчет его фасона и цвета. Нет, разумеется: тот так и оставался коротким и лазоревым. – Значит, говорите, патруль?

– В патруль, раствори его хаос. А вас тут, кстати, уже полчаса сэр Климент дожидается, – сэр Павел неопределенно махнул рукой куда-то вдаль, откровенно давая понять, что, вопреки обыкновению, продолжать разговор не намерен.

– Благодарю, – кивнул Эдуард, равно не расположенный к задушевной беседе. – Удачи в патруле, сэр Павел.

В ответ Кольский пробурчал нечто нечленораздельное, могущее быть как пожеланием благословения космоса, так и советом направиться прямиком в хаос – второе, конечно же, вероятнее, – но молодой рыцарь предпочел не вслушиваться, двинувшись вдоль ряда боевых машин и ища глазами сэра Климента.

– Это как, надолго? – спросил его между тем молчавший до сего момента Франц. – Я имею в виду обмен «седлами».

– Да нет, не особо, – покачал головой Эдуард. – А что такое?

– Да хотел, если возможно, все-таки забежать перед отлетом к Саше, – смущенно признался юноша.

– Отличная идея, брат Франц, – кивнул молодой рыцарь. – Сбегайте. Заодно от меня тоже привет передадите. Только не задерживайтесь, сэр Анжел просил избегать проволочек с отлетом.

– Я помню, – кивнул Франц, срываясь с места. – Я быстро: одна нога здесь, другая там!

Сэра Климента – нарта из числа давних соратников капитана – Эдуард застал за ощупыванием изувеченной посадочной опоры своего старого «седла» – и ремонт-то требовался пустяковый, но за прошедшие дни ни у кого так и не дошли руки исправить повреждения. Подобно сэру Павлу, выглядел рыцарь невеселым.

– Где вы ухитрились так его покалечить? – проворчал он вместо приветствия. – Ни одной целой ноги не осталось!

– У меня была аварийная посадка, – виновато развел руками Эдуард. Передавать «седло» в таком виде считалось весьма дурным тоном. – Но внутри все в идеальном состоянии! – поспешил заверить он.

– Это мы еще проверим, – хмуро бросил нарт. – Предупреждаю сразу: если мне хоть что-то не понравится – никакого обмена. И не надо мне тут говорить про капитана, пусть, если хочет, сам свое «седло» отдает, а я на всяком хламе летать не собираюсь.

– Внутри все в самом лучшем виде, – повторил Эдуард, откидывая бронеколпак. – Прошу вас, сэр Климент, убедитесь сами!

– Это уж непременно, – проворчал тот, переваливаясь через борт.