Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

Смешно, но оказалось, что очень даже могут. Правда, чтобы узнать это, пришлось не в книжках читать, так как приличных книг, посвященных только драконам, Шельм так и не нашел, как не пытался. Наверное, все дело было в том, что все и так всё про них знали, и в книгах не нуждались и знания эти передавались от поколения к поколению. Поэтому Шельм был вынужден спросить у знающего человека, правда, для этого пришлось вокруг этого знающего ходить кругами полторы недели кряду, пока Рамират Томассо, бессменный распорядитель в королевском Драконьем Доме, сам к нему не подошел, подловив на очередном подглядывании за драконами.

Вот тогда юному шуту и пришлось проявить все грани изворотливости и шутовского таланта. Рамират оказался редкостной язвой, и юмор у него был несколько специфичен и мрачноват, но тем не менее, даже к нелюдимому распорядителю Шельму удалось найти свой подход. Это теперь от Ставраса он знал, что на самом деле истинное имя того Рамираттиллатомассикось и он один из тех драконов, что старше даже самого Радужного, и имя, соответственно, ему давал вовсе не Ставрас. Но в отличие от большинства бронзовых драконов, которым не рекомендуется быть в человеческом обличии дольше определенного времени, Рамират легко мог не принимать истинную форму очень и очень долго. По-видимому, это было как-то связано с его почтенным возрастом. В человеческом же обличии он выглядел довольно молодо, разве что в смольно-черных волосах ровно посередине лба струилась белоснежная седая прядь, придавая облику поджарого и жилистого мужчины со смуглой кожей и живыми синими глазами некую пикантность и необычность. Надо ли говорить, что Рамират всегда нравился женщинам. Причем, как человеческим так и драконьим. И постоянно жил в драконьем доме, вот уже много веков, и никому не приходило в голову задавать вопросы относительно его происхождения. Просто люди давно уже не представляли Драконий Дом без этого человека, легко спорящего даже с драконами, которые, о чудо, его всегда слушались. Правда, все это не отменяло то, что Рамират обладал специфическим чувством юмора. И нередко его шутки могли выйти окружающим боком. Но, если на самом деле возникал конфликт, старый дракон всегда сам же брался его разрешать, и это у него получалось с минимальными потерями. Все же с высоты его возраста, легко можно было найти компромисс даже в самой безвыходной ситуации.

— Ну, и куда же нынче ходят замужние шуты, все из себя такие довольные? — Полюбопытствовал Рамират у мимо проходящего Шельма, даже не подумав подняться из травы, в которой лежал, глядя на небо и покусывая травинку.

— Как куда? — Разыграл недоуменнее Шельм, — Замужние шуты так ходят только рога своим благоверным наставлять.

Рамират встрепенулся и даже сел. Посмотрел испытующе.

— А Ставрас знает?

— Как можно? Тогда откуда бы взяться рогам? — расплылся в широкой улыбке притормозивший шут.

— Уверен? — в глазах дракона мелькнуло искреннее беспокойство, но Шельм давно был с ним знаком, поэтому и сам посерьезнел.

— Все нормально. Не беспокойся.

— Это радует, — хмыкнул Рамират, и снова откинулся на траву. — "Ты поосторожнее там, маленький шут, если что зови. Любой из нас придет тебе на помощь".

"Спасибо, но меня уже есть кому охранять".

"Хорошая девочка, мне понравилась, да и Дормидонту Кузиному, кажется, тоже".

"О! Неужели на старости лет ты решился в сводники податься?"

"А почему бы нет? Я парень холостой, так хоть друзей под венец отправлю с чистой совестью".

"А сам чего же?"

"Слишком стар я для людей. Вы умираете так быстро… Это больно".

"А для драконов?"

"Я не хочу детей. Но самок сбрасывать на камни не желаю".

"Сурово. Но разве у вас после этого дела всегда детки рождаются?"

"Всегда малыш, всегда. Беги, по-моему, там дама сердца твоя не одна пришла, а с подружками".

"Да и я не один".

"Это радует, малыш. Это радует".

Зимний сад встретил его солнечными лучами, льющимися через прозрачную крышу прямо на мясистые листья деревьев, зеленым глянцем встречающие его веселые блики. Хмыкнув, юный шут прошел дальше той самой верандочки, на которой всего пару дней назад целовал Жрицу в ступени Имаго. Леди Вивьена Мольтс ждала его возле тутового дерева, с задумчивым видом изучая соседнюю клумбу, на которой цвели ирисы. Темно-фиолетовые с желтыми сердцевинами и нежно-сиреневые — с розовыми. Шельм и сам любил эти цветы.

— Леди, вы прекрасны, — объявил он, склоняясь в галантном поклоне.

Он не лукавил, девушка, действительно, была очаровательна в темно-зеленом платье с глубоким вырезом и все тем же неизменным ожерельем на шее, правда, на этот раз ему в комплект были надеты массивные серьги и кольцо. Он поцеловал изящную ручку, которую барышня благосклонно ему протянула, и почувствовал, какие холодные у нее пальцы. Шут усмехнулся и, распрямившись, руки уже не отпустил, да и девушка не пыталась её у него отобрать.

— О чем вы мечтаете, леди? — не дав ей самой задать вопрос, полюбопытствовал Шельм.

— Вы удивляете меня, мой милый, о чем может мечтать девушка?