Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

— Ты думаешь, эта их размолвка ненадолго? — Осторожно спросил Тай, глядя как за спиной Арно закрываются двери дома.

— Кто знает, — Вздохнул над его плечом Гиня. — Только чует мое сердце, идти нам в эту их Верлинью.

— Что, всем вместе? — Недоверчиво уточнил Лий, возящийся с маленьким черным драконом.

— Конечно, не всем. Но нам с Муром, я думаю точно.

— Уже скучаю по нашей мельнице, — Проворчал оборотень-домосед, но по его тону было понятно, что он за своим масочником и в огонь, и в воду, и в медные трубы.

А в Зале Советов тем временем разгорались нешуточные споры.

— Я убеждена, что групп должно быть три. — Настаивала Бригелла из совета Иль Арте.

— Слишком много. — Перебил её Скарамучча.

— Я тоже думаю, что две — не больше, — Вставил свои пять копеек Рамират.

Масочник с маской Скарамучча на плече подарил ему благодарный взгляд, а уязвленная Бригелла надменно фыркнула, но промолчала. Томассо так и не познакомили с советом, он понятие не имел, как их всех зовут, но в масках разбирался бегло. Сейчас они обсуждали, сколько диверсионных групп, усиленных не только драконами, но и масочниками, следует отправить на территорию Верлиньи, чтобы убедить соседей в бесперспективности самой идеи военных действий в отношении Драконьего Королевства. Король пока отмалчивался. Ставрас тоже не спешил вмешиваться, зато Рамират активно дискутировал с масочниками.

Ему было любопытно посмотреть на Совет Иль Арте в действии. И после нескольких минут разговора, древний бронзовый обнаружил, что масочники весьма разумны и мыслят достаточно трезво, чтобы с ними можно было вести дела. Но вот беда, он все еще был зол на этот треклятый мир за то, что оказался связан с масочником. Но что его еще больше задело, так это то, что масочник, доставшийся ему, тоже отреагировал на запечатление так, словно оно ему даром не нужно. Вот это задело. Одно дело сам Рамират, оказавшийся не в восторге от случившегося и поспешивший дать это понять, и совсем другое, когда неблагодарный масочник так же откровенно отвергает его в ответ, всячески демонстрируя, что не нуждается в драконе. Обидно — просто слово не то.

А пока они все совещались, Шельм с помощью Макилюня и Арно пытался спасти Вивьен.

Девушка металась по постели. Невидимые нити душили её.

— Мне надо, чтобы она лежала смирно. — Сказал Шельм и посмотрел на Арно. — Можете накинуть на нее поводок и придержать.

— Могу, — Утвердительно кивнул на это кукловод, — Только ты уверен, что сможешь его потом скинуть?

— Сорвать. — Поправил его Шельм. — Может быть немного болезненно, но, уверен, терпимо. Тем более, она же Серпокрылая, воин и все такое. Боль её точно не убьет.

Макилюнь согласно кивнул, стоило только Шельму бросить в его сторону взгляд, обратившись за поддержкой.

Эр пристроился в кресле у дальней стены и вел себя тише воды, ниже травы, наблюдая испуганными глазами за разворачивающимся на кровати действом.

— Приступим? — Голос шута дрогнул, но в глазах светилась решимость.

Старшие масочники единогласно кивнули.

Макилюнь прилег на кровать справа от девушки, осторожно, но крепко, обхватив её мечущееся тело руками. Арно устроился слева и тут же накинул на шею бабочки светящийся в полумраке комнаты поводок, отчетливо обозначая его, чтобы Шельму было удобнее сориентироваться.

Сам Шельм встал в изножье кровати на колени и простер в сторону девушки руки. Миг и от тела Имаго отделились несколько десятков сверкающих нитей и словно приклеились к подушечкам пальцев марионеточника. Шельм закрыл глаза. Так ему было удобнее слушать одному ему ведомый ритм. Он играл на нитях, чужих и холодных, как на струнах, и они вдруг зазвучали не только для него одного. Макилюнь и Арно переглянулись, девушка, посажанная на поводок кукловода, замерла. Жар и лихорадка больше не мучили её. Комнату наполнила музыка. Потусторонняя, чужая. Наверное, именно такую музыку мог бы слышать масочник, уносимый за грань черным арбогастом — существом междумирья, которое когда-то утаскивало души масочников за пределы мира, так и не принявшего их. Но теперь, когда мир принял и признал их магию и души своими, все изменилось. Абсолютно все. И мелодия, что плел чужими нитями Вольто, была не грустной и жуткой, а светлой и живой. В ней не было мертвой красоты безвременья, в ней было очарование рождения новой жизни. Другой и прекрасной, лучше той, что была до неё.

И бабочка очнулась. Слабенькая, измученная, с темными провалами вместо глаз, бледными запавшими щеками и заострившимися чертами лица. Макилюнь тут же принялся поить её каким-то снадобьем, призванным его магией прямо из-под холма. Эр суетился возле своего масочника и всеми силами пытался помогать. Арно сидел рядом с Шельмом, который, когда таинство закончилось, смахнул пот со лба и, пошатываясь отойдя от кровати, грузно опустился в покинутое Эром кресло. Второе, что стояло рядом с ним, занял Ковьелло.

— Ну, как ты? — Тихо спросил Шлим.

— Жить буду. — Слабо улыбнулся Ландышфуки, — А ты?

— Мне было нетрудно, — Арно с деланным безразличием пожал плечами.

— Я не об этом. — Обронил шут.