Драконья кровь

Перед глазами Инка всё помутнело, но он всё же смог добраться до пяточка свободного пространства. Щит над его головой рассеялся, а пальцы каменной ладони разжались. Рука статуи бога оказалась покрыта густой сетью трещин, но пока сохраняла форму.

— Спасибо, — Инк чувствовал благодарность к этому богу. Падение в бездну неизвестности завершилось более, чем благополучно.

Из трещины в незримой стене Инк уловил эмоцию божества. Он не видел статую целиком, только рука постепенно уходила обратно, но на каменном лице сейчас должна быть улыбка. Трещины в пространстве закрылись сразу после ухода Лада. Незримая стена восстановила свою монолитность. Лишь легкие колебания силы показывали, что в этом месте происходили необычные явления.

Сознание Инка еще помнило многомерность мира. Его глаза выхватывали в мире мечты дополнительные детали. Словно зрачки научились фокусироваться сразу в нескольких плоскостях мироздания.

«Теперь я знаю, что ты за бог, — Инк отлично запомнил энергию, которая укрепила его светоч. Даже сейчас она оставалась внутри него. Назвав имя божества, он вверил себя его закону и пустил эту силу внутрь. — И всё-таки. Зачем бог дружбы просил меня верить в предательство? Он просил меня искать кого-то свободного, но о чем шла речь?»

Вопросов было больше, чем ответов. Так было всё время с момента вознесения Инка. Мир богов нельзя познать за пару месяцев. Было слишком много разных вещей, событий, сил. Для многих явлений в языке смертных не было слов.

От размышлений Инка отвлек крик дракона. Бог-зверь с множеством ран на золотой шкуре небольшими рывками летел в сторону выхода из нулевого мира. Он что-то прижимал к животу передними лапами. В мире мечты это место было пустым, словно руки золотого дракона обхватили воздух. Само тело бога-зверя было таким же, как в обычном слое реальности. Тело золотого дракона оказалось непроницаемым для неполноценных глаз демонического бога.

«Должно быть, он получил рану на животе. Может, даже сквозную? Если одна из капель этого дождика пронзила его, как пуля, то и другие смогут добиться подобного. Со временем. — Инк наблюдал за приближением бога-зверя к выходу с большим сожалением. — Бог-зверь всё же не умер, но посмотрим, как долго он захочет оставаться в нулевом мире с такими ранами. Прогнать его — тоже неплохое достижение. Мне нужен авторитет среди перерожденных, если я хочу выполнить свой план с максимальной эффективностью.»

На спину золотого дракона падало всё больше капель. В мире мечты облик золотого дракона подернулся рябью. Инк увидел светоч бога-зверя. Из-за яркой до рези в глазах золотого сияния рассмотреть детали не получалось. Капли били снова и снова, дробя образ дракона в мире мечты, открывая глазам Инка его нутро.

«У людей светоч закреплён в области головы. Кто бы мог подумать, что дракона он будет расположен в сердце?»

Бог-зверь рванул вперёд, мотнул головой разрывая пространство. Крупное тело золотого дракона выскользнуло из маленького мира.

«Это не конец. Возможно… ты не будешь иметь сил для побега из нулевого мира. В таком случае я смогу оказать тебе гостеприимство от имени всех смертных и заставить тебя остаться тут навсегда.»

Настроение Инка поднялось, несмотря на сильную усталость. Ему хотелось выйти из маленького мира и окунуться в белое пространство, наполненное спокойной чисто силой. К сожалению, риск засады бога-зверя был слишком велик. Инк оставался в безопасном месте, отдыха и наслаждаясь разрушительной мощью радужных капель дождя, покрывающих всё большую часть маленького мира. Он не знал, насколько это пространство большое.

Рядом мелькнуло что-то серое. Инк сместил фокус зрения, но не смог увидеть странный объект. Что-то мелькало вокруг. Искры вспыхивали даже в безопасной зоне. Инк насторожился. Мелкие блики стали появлялись, исчезали, вспыхивали снова, становились гуще. Искры разных цветов начали двигаться стройными потоками. Постепенно они слились в сплошную массу.

Мир расцвёл множеством сияющих полосок. Яркие и тусклые, тонкие и широкие, прямые, спиралевидные, со сложными узорами плетения — Инк видел множество нитей, пронизывающих реальность вокруг. Среди них три выделялись особенно сильно: розовато-алая, фиолетовая и серо-стальная.

Инк потянулся к ним и его затопили потоки несвязанных образов. По светочу ударили чувство долга, любовь к девушке и боль от невозможности быть вместе с ней. Долг и любовь боролись внутри него, лишь усиливая фиолетовые вспышки боли.

«Нет!!»

Инк отбросил нити прочь. В его голове смутно виднелись силуэты людей. На них накладывались разные лица из прошлого самого Инка: Роун, каменная статуя, Трош, Грэнк, Киасс, Лина, недавно умершие друзья Роун. В голове смешалась куча образов, словно множество снов и обрывков памяти закинули в блендер, чтобы затем отлить Инку порцию, не заботясь о том, сколько из этого действительно принадлежит ему.