Драконья кровь

Эссерт заметил вдалеке горы. Махать крыльями стало еще тяжелей. Чем ближе долгожданный отдых, тем сильнее тело желает отбросить все усилия и сдаться. Так происходит всегда, даже если это тело дракона. Теперь Эссерт понимал, насколько большой ошибкой было посещать нулевой мир. Горы приближались с большой скоростью. Он уже не слишком беспокоился о том, как девочка в его руках перенесёт такое ускорение. Еще немного, и драконья плоть не выдержит. Раздался тихий хруст, затопив сердце Эссерта новым приливом отчаяния. Скалы его уверенности пока держались, но отброшенный поток темных чувств возвращался снова. Бил раз за разом.

Пролетая над первыми скалистыми холмами Эссерт взревел и выплюнул сгусток золотого огня. Пламенный комок раздробил породу. Огонь со свойствами металла довольно удобно использовать для создания небольших укрытий. Эссерт расслабил разорванное левое крыло и начал летать по кругу. Потребовалось несколько плевков, чтобы создать укрытие.

Золотое тело влетело в каменный карман. Оставшиеся обломки камня больно прошлись по чешуе. Эссерт не смог плавно развернуться в ограниченном пространстве и зарычал от боли еще до того, как понял — право крыло сломано. Короткая вспышка тьмы будто вырезала часть мира. Эссерт лежал на животе, его лапы были покрыты кровью, на одном из когтей висел обрывок ткани.

— Храарр-ы- ыр… — вместо слова «девочка» из горла вышло лишь рычание.

Эссерт тронул челюсть и увидел новую вспышку тьмы. Перед ним бушевали волны. Они били о скалы, отделяя сизое море отчаяния от скрытой за хребтом уверенности долины с зелеными лугами радости и надежды. Яркие поля находились в кратере спящего вулкана. Вся гора была окружена темным морем. Его уровень всё подымался. Удары волн о скалы становились всё выше. Брызги уже перелетали через скальные преграды, падая на яркую зелень, прожигая её холодным едким раствором. Эссерт видел — ещё немного и море отчаяния перемахнёт через горы, как речка, через сплошную плотину в узком каньоне.

Он очнулся рывком. Разделить сон о внутреннем мире и реальность оказалось тяжело. Мысли не слушались, скользили неровно, словно пытались повторить недавний полёт Эссерт. Девочка стояла впереди. Чумазая, покрытая пылью, в разорванной одежде, но без ран. В её глазах читался легкий интерес. Нити… Эссерт не мог их видеть. Горы внутри него дрогнули, чуть больше погрузившись в темные бушующие потоки. Эссерту было горько. И страшно. Его тонкие тела разрушались. Он слышал хруст, чувствовал, как вытекает сила. Бог? Он больше им не был. С таким ранами, даже одухотворённая плоть не сможет помочь восстановиться. Благородный дракон? Эссерт впервые ощутил, что благородство — груз, ярмо на его шее, непрошенный долг. Будь он беспринципным, безжалостным, решительным — его месть уже бы свершилась. Что теперь? Что дало ему благородство? Не отомстил за родителей, сам лишился всего. Да и почести — больше долг, а не признание…

С мыслями о последнем Эссерт осторожно достал из личного пространства гримуар. Золотой том призывной сиял. Его почетный долг немым укором смотрел на хозяина. В одной из страниц был запечатан тот, кто не должен там находиться. Эссерт шевельнул лапой, а новая искра тьмы сожгла день, открывая в небе вид на звёзды. Золотой дракон не знал, как долго он так лежал. Была ли это ночь того же дня? Или он пролежал в беспамятстве дольше? Для него это был короткий миг, вспышка тьмы будто гигантский кузнечик подхватила и его прыгнула вперёд по реке времени. Девочки рядом не было. Она куда-то ушла, и золотой дракон не мог найти в себе силы, чтобы защитить её. Даже оставить сдвинуться с места было за пределом его возможностей.

Эссерт перевернул страницы гримуара силой разума. Ему никогда не давалась наука влиять на пространство одной лишь мыслью, но теперь всё получилось так естественно. Разум стал сильнее после разрушения тела. Неравноценный обмен. Эссерту хотелось завыть, но боль не желала выходить так просто. Она словно вросла в его душу, перекраивая окружающий мир в нечто мрачное и страшное.

Эссерт вырвал страницу — последняя дань благородству. Он был верен этому закону так долго, что теперь действовал больше по привычке. Внутри тлела лишь слабая надежда. Может, всё ещё образуется? Может, тонкие тела восстановятся?

Страница из белой превратилась в затуманенную — схваченный дух одного из потомков клана Ралго выходил наружу медленно, даже с неохотой. Туманное тело несостоявшегося слуги сгустилось в подобие человека. Туловище оставалось целым, но вот ноги постоянно размывались неровной дымкой.

— Господин?! — потомок Ралго рассматривал его распахнутыми глазами. Переступил назад, выходя из лужи крови, посмотрел на руки Эссерта, лицо, а после — резко склонился в поклоне.