Драконья кровь

— Похоже тупость заразна, — девушка вздохнула, а Киасс откровенно рассмеялся. — Так не терпится стать рабом?

— Я никогда не буду чьим-то рабом! — Наркерт вспылил. Его губы подрагивали, грозя растянуть рот в оскале и показать клыки. У тела есть инстинкты, которые сложно поддаются контролю.

— Ты уже кому-то служишь, если мы говорим о богах, но так прямо просить моё имя, — девушка покачала головой с показной усталостью. — Похоже, ты вообще ничего не знаешь. Обращаясь к богу или богине — я говорю об истинном имени, — ты становишься ближе к ним, даёшь им власть над собой. Взамен тебя опутывают нити законов, с которыми они связаны. Проще говоря, ты теряешь часть своей свободы.

— Так истинные имена — не бред?! — Наркерт всегда считал это блажью магов. Судя по лицу Глэма, девушка говорила правду. — И как тогда боги общаются? Вообще без имён?

— Жизнь богов не проста, — девушка пожала плечами, — но нам всё же легче избавиться от чужой власти. Для смертных это намного сложнее, поэтому им приходится обращаться к владетелям законов по-особенному. Обычно указывают на зону их ответственности. Меня можно назвать владычицей тёмных вод, но если в Первом мире уже есть другая богиня с таким титулом, ты рискуешь привлечь её внимание. Кто знает, не оскорбится ли она? Стать жертвой из-за неосторожных слов — есть ли что-то глупее?

— Вот как, — Наркерт ощутил облегчение. — Тогда мне нужно просто стать достаточно сильным, чтобы ничьё влияние не могло на меня подействовать. И я получу право называть по имени любого.

— Как будто такое возможно. Лучше сразу учись искать компромиссы между своими принципами и чужими законами. Быть упёртым, как дракон — не лучшая стратегия при покорении ожерелья миров.

— Мне и не нужно его покорять. Моя цель — четвёртый мир, — Наркерт предвкушал встречу с другими оборотнями. Он знал — они правители четвёртой жемчужины. Мир аристократии, во главе которой стоят его «сородичи». — Тебе не стоит так запросто отрицать само существование свободы. Общество людей похоже на пирамиду. На вершине стоит самый могущественный. Не думаю, что у богов ситуация отличается.

— Общество людей многогранно, — возразила молодая богиня. — Точка может быть вершиной с при взгляде с одной стороны, но посмотри в другой перспективе, и она окажется частью нижнего пласта. Все боги связаны законами друг с другом. У каждого есть некоторая степень свободы и ограничений, но нет никого независимого ото всех прочих. Такого рода существо должно обладать неоспоримой силой во всех аспектах. Существуй кто-то абсолютно свободный, он был бы достоин титула Бога, как того представляют в монотеистических религиях — непревзойдённый в своём могуществе. Думаешь есть кто-то, всеведущий с мощью перекраивать саму Вселенную по своему усмотрению? Не верю.

Наркерт молчал. Слова Арси казались разумными, но он не хотел отрицать возможность существования кого-то свободного. Могучего настолько, что сила всех прочих не могла поколебать его. Де Монтье был кем-то подобным для буфера, но еще существовали боги… буфер был слишком мелким озкрцом.

Наркерт заметил, что Арси то и дело бросает взгляд на куда-то в сторону.

— Интересуешься молотом Юви?

— Немного, — нехотя призналась девчонка. — Кузнечное мастерство всегда привлекало меня, но в смертной жизни оно оставалось просто пережитком прошлого, а после перерождения мне было немного не до того. Вот плод моих увлечений.

Арси достала смятый кусок железа.

— Что это? — удивился Наркерт. Он вопросительно посмотрел на Юви.

— Это кинжал, — гордо проговорила Арси. — Его имя — «Тёмный поток».

— Пока это просто заготовка, — Юви, наконец, вступил в разговор, — рано давать ей имя.

— Я считаю, ребёнка нужно звать по имени с момента появления в чреве матери. Клинок должен получать имя с первым ударом молота. Если нет понимания итога трудов, то не стоит и начинать такую тяжелую и важную работу.

— Пожалуй, в этом есть смысл, — улыбнулся Юви.

Наркерт с трудом подавил издевательскую ухмылку на своём лице.

«Есть смысл? Да её слова — почти квинтэссенция твоей философии кузнечного дела.»

Юви протянул руку к неровному куску металла, но его ударил короткий разряд электричества.

— Ох, — Арси показала на лице безмолвные извинения, — кажется, между нами проскочила искра.

Юви коротко засмеялся, но руку убрал.

Вокруг заволновались люди. Наркерт тут же забыл о споре с богиней. Из пылающей трещины в центре арены возвышения выходил Де Монтье. Наркерт с трудом узнал в этом подтянутом молодом человеке того старика, что внушал трепет всему буферу. Лицо Де Монтье сияло улыбкой, но его словно облили холодной водой. Только что сильнейший человек буфера стоял у центральной части, а теперь его кулак сотрясал границу из света по краю арены возвышения. Де Монтье что-то кричал с яростным лицом, но не мог вырваться в пространство буфера. Наркерт проследил за его взглядом. Толпа расступалась в стороны от знакомого Наркерту бродяги. Черные волосы, мелковатая заношенная мантия и древнее копьё. Последнее назвавшийся Эссертом бродяга держал одной рукой, подняв вверх вместе с телом человека.