Драконяша для отшельника

Понятное дело, что после все завертелось с бешеной скоростью. Сопротивляться напору я не могла, влюбилась без памяти, а этот гад мое безумие закреплял сладкими словами и красивыми жестами.

Мой первый раз был в лучших традициях романтики: в номере для влюбленных, на кровати, усыпанной лепестками роз.

Правда, ни розы, ни шампанское от неприятных ощущений не спасли, но Рассохин был доволен. Гладил меня, целовал, говорил, что дальше будет лучше.

Я улыбалась сквозь слезы и верила. А зря.

Дальше лучше не было.

В следующие разы боли я уже не испытывала, но и приятного было маловато.

Это теперь я понимаю, насколько не мой был мой первый парень. Насколько не хотела я его, насколько не нравился мне его запах, его прикосновения. Но в тот момент я, наивная овечка, думала, что это со мной что-то не то.

Рассохин в самом начале наших отношений, когда все еще, вроде как, было хорошо, пытался меня совратить на всякие пошлости в постели, но я упорно не совращалась.

А еще все время норовила учиться, вместо того, чтоб с ним по ночам отжигать.

Конечно, результат был закономерен.

И его измены, многочисленные, как позже выяснилось, и моя вина тоже… Наверно.

Это я себя так успокаивала потом.

И пыталась примириться с внезапно изменившейся реальностью, где мой нежный и заботливый, как мне казалось, парень, в одночасье превратился в надменного скота, с удовольствием играющего на моих, еще не до конца отмерших чувствах.

Я ходила учиться на автомате, старалась равнодушно скользить мимо, натыкаясь на Рассохина с новыми пассиями… Ревела по ночам в подушку.

Радовало только то, что сестра, работая с утра до ночи, ничего этого не замечала. Мне не хотелось напрягать единственного оставшегося у меня близкого человека.

К лету я думала, что все схлынуло, сошло на нет…

Но у одной из девушек Рассохина, чьи сторис постоянно выпадали мне в сети, я увидела ролик… Из той самой гостиницы. Нашей. И покрывало на кровати, и свечи, и лепестки роз…

Не знаю почему меня именно в тот момент вынесло, может, точка кипения настала…

Но я поняла, что больше не могу оставаться здесь, в одном с ним городе.

Гениальное решение поискать работу как можно дальше отсюда пришло мгновенно. Словно черти под локоть толкали.

Я вбила запрос… И нашла.

Танцовщица в клубе. Аргентина. Максимально далеко, да.

Так как дурой себя не считала, начала искать информацию о компании и отзывы. Нашла только положительные. А еще миллион фоток счастливых контрактниц. Улыбки, мишура, светомузыка. Белые песчаные пляжи. Пальмы. Зелень. Лежаки. Яхты. Коктейли у бассейна.

Меня это все заворожило. Захотелось прямо сейчас, прямо сегодня улететь подальше! Окунуться в другую жизнь! В конце концов, что меня тут держит? Сестра? Ей будет легче без меня. И без того выбивается из сил, оплачивая и школы мои, и универ…

А больше никого и не осталось, совсем.

Я еще раз перечитала контракт… И отправила запрос.

Дальше все было делом техники. Мне позвонили, пригласили, оценили… И закрутились вокруг с бешеной скоростью. Я не могла нормально реагировать, просто не успевала.

Паспорт, с которым прошла таможню, агент забрал на проставление штампов… Это я потом поняла, что обман, а в тот момент, рядом с еще шестью девчонками, вообще не задумывалась ни о чем. Светлое будущее манило и звало.

Через пару часов, оказавшись запертой в тесной комнате, где нас было уже двадцать человек, я только по стене сползла от ужаса и осознания собственного идиотизма.

Как-то сразу пришло понимание, что никто не спасет, никто не поможет. Страшные истории про секс-рабынь я, конечно, знала, но никогда не соотносила с собой. Я же не дура! Не такая!

Ага. Дура. Такая.

Меня била крупная дрожь, в горле стояла страшная сухость, а голос пропал. Одни хрипы. И температура.

В итоге, я просто свалилась в обморок прямо там, на грязном полу тесной комнатенки.

Пришла в себя в странном помещении, похожем на больницу для бедных.

К моей руке была прикреплена капельница.

Сознание то появлялось, то пропадало. В таком состоянии я пробыла не меньше трех дней. До сих пор не знаю, почему люди, купившие меня, не избавились от балласта. Наверно, все же планировали отбить деньги?

Моя болезнь, которую позже, уже в России, определили как какой-то вирус с экзотическим названием, в итоге сослужила хорошую службу, потому что пришла я в себя и смогла полноценно передвигаться только через неделю.

Ко мне в больницу пришел русский мужик, один из тех, что привез нас сюда. Он осмотрел меня, хмурясь, а потом выдал неутешительный расклад:

— В тебя вложены бабки. И сейчас ты их будешь отрабатывать. Поняла? Иначе я тебя просто продам по частям.

Я хлопала ресницами, упорно отказываясь верить, что это все происходит со мной, а мужик с простым русским именем Миша продолжил:

— Ты красивая девка. Есть вариант нормально сразу подняться. Завтра клуб один открывается, если договоримся, пойдешь туда. Там только приличные люди, никаких диких извратов. Они своих девочек берегут. Но ты должна сама, поняла? Начнешь кусаться, будет херово. Ты вляпалась, должна понимать. Понимаешь же?

Я кивнула только заторможено.