Драконий берег

Он остановился там, где дорога делала поворот. Посмотрел на часы. Поморщился. Скоро вертолет приземлится и шериф встретит настоящих агентов – самого Томаса он явно полагал все тем же глупым мальчишкой, который пугал свиней и подкладывал вонючие бомбы в стол мисс Уильямс.

Вот и аллея. Деревья.

Красивые. Листва побурела, а они все равно красивые. И растут только здесь. Дорога желтым камнем выложена, и ступать на нее отчего-то страшно. Но Томас преодолевает страх. И где-то неподалеку рвется невидимая струна, бьет по ушам наотмашь, заставляя хмуриться.

Дышать. Надо дышать глубже. Спокойней.

Защита?

Нет, было бы предупреждение. По закону положено предупреждать о наличии магической защиты. Или Эшби закон не писан?

Томас остановился перевести дух, поднес руку к носу и почти не удивился, когда пальцы окрасило алым. Все-таки… магия.

Магию он не любил. Не понимал.

Заткнув нос платком, Томас бодро зашагал по аллее, кляня себя за дурость. Надо было машину брать, но машину пришлось уступить шерифу, потому как что-то подсказывало, что одного пикапа будет мало.

Дом Эшби издали выглядел заброшенным.

Нет, он был аккуратен, этакий особняк из молочно-белого камня, который везли до Тампески по железной дороге, а может, и без нее, может, в те времена, когда дом этот строился, не было никакой железной дороги. Но камень привезли. И обтесали.

Сложили дом. Поставили колонны и эти, как их, портики. Или кортики? Нет, кортики – это другое. А тут… камень слегка потемнел, а вытесанные на нем драконы уже не казались грозными.

Интересное место.

И почему тогда, в детстве, Томас не приходил сюда? И не только он. В городе хватало мальчишек, готовых на все ради приключения. Вспомнить хотя бы дом Дерри. К нему постоянно бегали. А сюда вот нет.

И драконы эти.

Они обвивали колонны, карабкаясь выше. Они садились на крыше и устраивались у подножия огромной лестницы. К такой только на лимузине и подъезжать.

А вот газон зарос. Проклюнулись на нем золотые головки запоздалых одуванчиков. И осот тоже имелся. Кусты потеряли форму, и одичавшая слива перекинула ветви через мрамор перил, колючки растопырила, будто намекая, что гостям здесь не рады.

– Эй, есть тут кто? – крикнул Томас, и голос его растворился в окрестной тишине.

Из-под крыши сорвались голуби, полетели, суматошно хлопая крыльями, и звук этот резкий заставил вздрогнуть.

А ведь место и вправду уединенное. И зачарованное.

Томас повернулся. Показалось, что смотрят на него. Но кто?

– Эй…

Он вдруг будто провалился в прошлое, которого никогда не было.

Или все-таки было?

Почему этот дом кажется ему таким знакомым? И не просто знакомым. Он точно знает, что в основании левой колонны трещина, которая пересекает выбитого дракона, отчего тот кажется разрубленным.

Шаг. Поворот. Никого. Ничего.

А ощущение чужого недоброго взгляда не исчезает. Напротив, этот взгляд будто бы обретает плотность.

– Кто…

Дрогнула темная занавеска на втором этаже. И голуби, сделав круг, спрятались под крышей. Что-то Томас такое читал – про голубей и безумие[3].

Нет, не в этом дело, а в голове. В драконе.

Никуда он не делся. И трещина та же. Только дракон сейчас кажется нестрашным. Он маленький, ладонью накрыть можно.

Дурнота накатывает… защита… и предупреждения нет. А та, вторая, колонна, вполне целая. Но когда-то рядом с ней стоял ящик с розами. Темно-красными.

– …Спорим, ты зассышь? – Берт забрался почти на самую вершину яблони и, вцепившись в сухую ветку, покачивался.

– Не зассу, – Томасу отчаянно хочется быть таким же храбрым.

И он лезет следом.

Правда, яблоня похрустывает. Она давно усохла, а молния и вовсе рассекла ствол надвое. Яблок тут никогда-то не было, и дерево стояло ни мертвое и ни живое.

Как этот дом.

Получается, Томас был здесь? Но почему он не помнит? Или помнит? Тогда каштаны стояли в цвету и пахло медом. Тяжелый запах, резковатый, куда хуже тех духов, что папаша из Тампески приволок, чтобы мать не ругалась. А она все равно ругалась. Она хотела не духи, а шубу.

– Я с тобой! – Томас спешит, но не успевает. Фигура старшего брата будто растворяется в пыли, а на губах остается горький вкус обиды.

Опять.

А ведь Томас не маленький. И вообще, вот расскажет… не расскажет. Конечно, Берту попадет, но своих ведь не выдают.

Не предают.

Томас тоже хочет играть в разведчиков. А вместо этого останавливается посреди улицы, пытаясь понять, где он.

Может, поэтому и не помнит?

Душный запах цветущих каштанов не отпускал Томаса. А ступеньки… всего двенадцать. Надо же, угадал… выходит, сосчитал тогда? Давно.

Дверь вот новая. Та, старая, была темной.

– …Принеси розу Эшби, тогда и поверю, что ты и вправду взрослый, – Берт уже лежит на ветке, обхватив ее и руками, и ногами. Он собирается на ночную рыбалку, потому как все знают, что ночью рыбалка круче всего.

Особенно у Дальних камней.

А Берт знает, как к ним пройти. И Томас хочет с ним, но Берт не возьмет.

– Я папе расскажу!

– Ага, расскажи, – Берт почти падает, но в последний момент просто делает кувырок, будто обтекая ветвь. – Тогда и я расскажу. Думаешь, не видел, как ты за Бетти Грин подсматриваешь?

– Неправда!