Драконий берег

Уна прикусила губу.

У нее интересное лицо. Узкое. Длинное. С чересчур крупными чертами. И это почти уродливо. Или все-таки красиво? Вывернутые губы. Большой нос. И темные брови.

– Мы с Ником ее опасались. Она была такой… огромной. И пугающей… хотя чем?

– Может, к дому? Пока ты не замерзла.

Уна покачала головой:

– Не хочу. Там слишком тяжело находиться. Сперва ушли горничные. Еще когда с Зои было все в порядке, просто… думаю, они не желали признавать ее хозяйкой, вот она и нашла повод уволить. Нанимала женщин для уборки, но все не то. Потом исчез садовник.

– В смысле – исчез?

– Да без смысла. Уволился. Рассчитали. Не знаю, спроси у Ника. Я просто приехала, а его нет. Лакеев Ник тоже рассчитал. Ревновал? Или просто решил, что не нужны. Потом до кухни черед дошел. Зои сказала, что сама будет готовить для любимого мужа. Она выгнала бы и ма Спок, но тут уж не получилось. Она ведь часть дома, часть самой истории. Ее прабабку привезла Патриция Эшби. Частью приданого. А Зои этого не понимала. – Губа Уны дрогнула.

– Ты ее не любишь.

– Не хватало мне еще ее любить, – она дернула плечом, будто желая избавиться от пиджака и ненужной вовсе навязанной заботы. – Она была лицемерной тварью. Ты ведь ее не помнишь, да?

Зои Фильчер.

Девочка в аккуратных платьях. Белые носочки. Косички. Строгий взгляд и перчатки с обрезанными пальчиками. Юная леди в том раздражающем и одновременно пугающем обличье, которое Томас видел только на страницах журналов.

Мать журналы любила.

А папаша ворчал, что покупать их – транжирство и перевод денег. Но все равно покупал, потому как стоило отказать, и транжирством оказывалась его охота вкупе с баром.

– Она любила казаться совершенством. Но не стеснялась делать гадости.

– Тебе?

– Она обзывала меня ублюдком. И еще полукровкой. Как-то сунула в сумку банку с чернилами, не закрутив крышку. Представляешь, что было?

Томас кивнул.

Шутка и вправду не выглядела смешной.

– И книги, и тетради… и главное, я знала, что это она. Я сказала, но никто не поверил. Как же… Зои ведь умница и красавица. И читает она лучше всех, и почерк у нее аккуратный. А у меня что у курицы, которая лапой, да…

Детские обиды заставили Уну хмуриться.

И губу нижнюю выпячивать. Губа эта слегка подрагивала, и казалось, что Уна вот-вот расплачется.

– Тебе это тоже кажется ерундой?

– Да, – согласился Томас.

– Потом, став старше, она не изменилась. Все те же гадости исподтишка. Слухи… она сказала мальчишкам, что я готова дать потрогать… это самое…

А румянец был ярким.

– За деньги… пара центов, и все… если доллар, то не только потрогать. А когда я одному трогальщику сломала нос, то получилось, что это я слишком нервно реагирую на простую шутку. Да и вообще… Нику стоило выбрать в жены кого-то поприличней.

– Тебя?

Вопрос вырвался сам собой. И Уна фыркнула:

– Из меня получится отвратительная жена. Я слишком долго воевала за право ею не быть. Но дело не в том. Понимаешь, и ты, и Ник, вы думаете, что прошлое – это прошлое, что она была ребенком и не понимала, что делает. Даже став старше, не понимала. Даже когда пустила слух, что я сплю с Дерри и что он может дать мной попользоваться… правда, с Дерри это не прошло, он в отличие от вас всех мне поверил.

И тем заслужил вечную признательность?

– Он сказал Зои, что если она еще раз откроет рот, то быстро перестанет быть хорошенькой. Ее отец, конечно, разозлился. А спустя неделю меня подкараулила парочка придурков, которые попытались показать, кто в городе хозяин. Тогда…

Уна провела ладонью по волосам.

– Мне обрезали косу. Отобрали одежду… и вообще…

А это уже не было шуткой.

– Кто?

– Твой старинный приятель. И твой братец. Дерри хотел добиться, чтобы их посадили, но так получилось… я защищалась и порезала Джера. В общем, если бы разбирательство, мне могло тоже прилететь. Так шериф сказал. И дело замяли. Будь Дерри здоров, он бы не отступил. А так… мы убрались к драконам. А в городе вспомнили, что Зои крутила и с Джером, и с твоим братцем. Оказалось, что сплетничать можно и о ней, людям дай только повод. Ей даже уехать пришлось, потому как пошли вопросы, чем она за услуги платила, да…

Маленькие игры небольших городов. Впрочем, не стоило обманываться. В больших городах тоже любят играть.

– Когда Ник вернулся, появилась и она. В общем… я ему рассказала, что Зои – не та милая девочка, которую она пытается играть.

Уна поднялась на ступеньку. А ведь ноги все еще босы, и Томасу в ботинках не жарко, а она стоит, будто не замечая ветра, и смотрит на море.

– Разговор, правда, вышел так себе… будь жив мистер Эшби, он бы понял. И поддержал. Он всегда говорил, что Ник слишком наивен, что в людях он видит только хорошее, а далеко не во всех людях это хорошее есть. А Ник поверил, что Зои изменилась. Стоило ей немного поплакать, покаяться, попросить у меня прощения за ошибки молодости…

Уна скривилась.

– Она мне даже подарок всучить пыталась. Но я знаю, что Ника она не любила.

– Почему?

– Когда любят, не заводят интрижек на стороне. – Она поднялась еще на ступеньку. – Кажется, я сказала лишнее?