Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG)

Гнинский выслушал перевод и покачал головой. Трудно было освоить только что услышанное. Сам он никогда бы не поверил в подобную чушь, если бы не видел всего ужаса своими глазами. Он уже догадывался, почему Талаз настаивал, чтобы польский сановник поднялся с ним на минарет и тщательно осмотрел то, с чем они имеют дело. Турок знал, как победить монстра, но по какой-то причине не желал выдать этого сразу. Быть может, он опасался того, что после раскрытия планов станет ненужным, а может, ожидал от союзников решительности в сражении с врагом. Он жаждал, чтобы они поняли серьезность угрозы и были склонны согласиться с его планом, независимо от того, сколь безумным бы он не казался.

- Ты ведь – наполовину один из них, - заговорил пан Михал. – Знаешь ли ты, как построить оружие, которым они пользуются? Как сконструировать летающие машины и гравитонные пушки?

- Я солдат, полевой командир и стратег, - разложил Талаз руками. – И я обладаю лишь общими знаниями. Так ведь и ты не ведаешь тайн оружейников и литейщиков, что льют пушки; ты не знаешь, откуда берутся составные вещества пороха, и как работают пороховые мельницы. Точно так же и со мной. Я знаю, как применять это оружие, но сам бы его изготовить не смог.

Панцирный ротмистр подозрительно глядел на собеседника, но должен был признать его правоту. Канцлер какое-то время не отзывался, со все большим беспокойством всматриваясь в Мультиличность. Он представил, что очередные подобные деревья, построенные из людей, живьем ободранных из кожи, вырастают в Варшаве, Кракове, Гданьске и даже в его любимом Львове. Что они покрывают всю страну и мир черных, гадким лесом.

- Согласен, - неожиданно произнес он. – Будет так, как захочешь, только скажи, что нужно сделать, чтобы это остановить.

Талаз покачал головой в знак похвалы расторопности посла.

- Нужно позволить ему распространиться и расширить запас технических средств, - сказал турок. - Необходимо пожертвовать этим городом и, возможно, еще несколькими другими, будет лучше сдать их без борьбы. Эвакуировать как можно больше людей, вывести их за пределы зоны воздействия Мультиличности. Это замедлит ее рост, но не притормозит построения собственных мастерских по производству оружия и устройств. А чтобы нанести удар бестии, нужны именно они. Только лишь тогда, когда инженеры сконструируют серверы с интерфейсами, дающими возможность оцифровки, то есть перенос в виртуальное пространство расширенных пакетов данных, в которых можно скрыть алгоритмы, атака на Мультиличность станет возможной.

- А яснее? – потребовал Гнинский.

- Этому божку можно устроить неприятность, но только лишь в инфополе, в мире духов. Чтобы это совершить, я должен иметь доступ к устройствам, которые построят слуги Мультиличности. Нужно дать им время, позволить считать, будто бы они победили. Когда они станут гоняться за невольниками, за новыми донорами тел, мы атакуем. Самой лучшей была бы массированная атака нескольких армий. Исключительно затем, чтобы связать силы Мультиличности и отвлечь ее внимание. Под прикрытием битвы, вместе со штурмовым отрядом, я проберусь в сердце вражеской крепости и захвачу интерфейс, ну а потом, с его помощью, нанесу монстру такой удар, который повалит его на колени.

- Убьет его? – спросил Гнинский. – Ты же говорил, что это – неживое.

- И по этой причине я не в состоянии бестию уничтожить, но могу стереть из инфополя. Удалить из мира духов, изгнать туда, откуда этот монстр прибыл.

Канцлер покачал головой, просверливая Талаза взглядом. Хватило бы одного краткого слова посла, чтобы панцирный столкнул турка с балкончика и закончил спектакль. Все трое понимали это и замерли, ожидая решения дипломата.

- И в чем тут загвоздка? – после длительного молчания спросил Гнинский.

- Турки, а конкретно – Кара Мустафа, они не согласятся с подобной тактикой. Им пришлось бы пожертвовать столицей и серьезной частью армии. Они предпочтут сражаться до конца, бросая в наступление все силы, применять проверенные маневры, даже если в столкновении с подобным противником они не дают ни малейшего шанса, - ответил Талаз. – Как мне кажется, они должны сдать столицу, а может и целую провинцию, и тут же умолять всех соседей предоставить поддержку. Соседей, и даже врагов.

- Польша никогда бы не поддержала врагов веры, - вздохнул Гнинский. – Разве что если бы преисподняя свалилась бы нам на головы, что, собственно, не исключено. Нам было бы необходимо согласие Церкви, а оно было бы возможным лишь в том случае, если бы вера очутилась в опасности. Вера, но гораздо сильнее - владения и головы епископов с кардиналами. Было бы весьма кстати нагнать страха папе римскому, вот тогда он обязательно объявил бы крестовый поход против Мультиличности.