Драконовы сны

— Жуга, мы плывем уже вторую неделю, — Тил почесал лежащего рядом дракошку за глазами. — Я видел карту, да и сам еще не все забыл. На пути у нас прорва разных земель. Британия, Ирландия и куча островов. Почему это обязательно должна быть Исландия? Только потому, что она дальше их всех? Но кто поручится, что дальше на западе нет земель?

Третий день кнорр Яльмара, покачиваясь, ходко продвигался вдоль Британских берегов, гонимый южным ветром. Помаленьку становилось холоднее, временами с неба сыпал липкий снег. Яльмар думал обогнуть Британию с восточной стороны. В проливах запада, конечно, было тише, но тогда пришлось бы заложить изрядный крюк. Погода им благоприятствовала и варяг решил рискнуть. В первую ночь на берегу устроили ночевку, но после Яльмар больше не хотел упускать попутный ветер. Теперь его корабль шел на север круглые сутки. Экипаж, воспользовавшись перерывом в гребле, отдыхал. Большинство спали, Хуфнагель стоял у руля, три человека следили за парусом. Яльмар раздобыл полоску сыромятной кожи и теперь по новой оплетал рукоять секиры — пропитанная кровью старая оплетка уже помаленьку начинала гнить.

Кай удалился на корму — последние два дня он с травником почти не разговаривал. Всякий раз при взгляде на него Жуга чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать.

Особых происшествий не было. Один раз им встретился торговый корабль, раз издалека увидели кита, да вот еще обжора Винцент умудрился чем-то отравиться. Сперва Жуга долго не мог понять, что происходит, и только молча наблюдал, как толстяк покрывается сыпью и красными пятнами, и лишь потом додумался спросить, что тот ел.

— Селедку, — простонал Винцент.

Толстяка лихорадило. За неимением лучшего Жуга развел в воде немного мыла, Винцента заставили проглотить эту гадость, после чего едва успели дотащить его до борта. После того, как толстяка хорошенько прополоскало, ему стало легче, а Жуга направился до бочек в трюм.

Как он и предполагал, селедка в новой бочке выглядела очень подозрительно. Он отрезал маленький кусок, сжевал его под пристальным взглядом Яльмара, после чего выплюнул и вытер рот рукой.

— Ну, что? — спросил с тревогой тот.

— Позарился ты, Яльмар, на дешевые харчи, — сказал он. — Как будто не знаешь, что скупой платит дважды. Спортилась твоя селедка.

— Зашиби меня Мьельнир… Так и знал, что меня где-нибудь надуют! Что ж, — резюмировал он, — придется за борт вывалить.

— Зачем вываливать? Дракошке скормим.

Вчера Тил наконец решил, что Рика все-таки пора кормить, и идею травника воспринял благосклонно. Заметно выросший дракончик поглотил изрядное количество подпорченной селедки и копченостей, заел все это кашей, которой для него сварили целый котел, а напоследок закусил печеньем, которое специально для него заначил Тил в своем мешке. Смотреть как лопает дракошка, собрался весь экипаж (благо, шли под парусом); мореходы восхищенно цокали языками и делали ставки на количество проглоченных им рыбин. В измученных глазах Винцента читалась неприкрытая зависть. Сейчас Рик спал, удовлетворенно посапывая.

За эти дни Жуга не раз раздумывал, кто мог стрелять в него той ночью — Хельг или Винцент, но так и не смог это выяснить. Любой из них мог сделать это. Оба нанялись на кнорр в последний день, у каждого были свои странности и прошлое обоих одинаково скрывал туман.

Худощавый, длиннорукий, очень ловкий в обращении с мечом Хельг вполне мог быть нанят гильдией воров, пока сидел на берегу (а то, что он продулся в пух, ни для кого не было секретом). Недавно выбритая голова его начала щетиниться упругим черным ежиком, совершенно, впрочем, незаметным уже с пяти шагов. Ночью же, в лунном свете ее вполне можно было принять за лысину.

С другой стороны, Винцент с его чревоугодием тоже вполне мог позариться убить кого-нибудь за лишние деньги. Он говорил с необычайно мягким выговором, вдобавок, уснащая свою речь довольно странными словечками. Травнику вдруг вспомнилась еще такая странность — на левой его щиколотке кожа была вытерта кольцом, как от браслета кандалов, но правая была чиста. Где он мог заработать этот странный шрам, оставалось загадкой. Даже серьгу Винцент носил не как все — на левом его ухе был проколот козелок. Все эти наблюдения Жуга доверил только Вильяму и Телли, но те тоже не смогли ничем помочь. Кай говорить с ним не хотел. Так и не решив, кто более из них достоин подозрения, Жуга решил не суетиться и подождать.

Травник нервно облизал обветренные губы (от этой привычки он никак не мог избавиться) и вновь поглядел на доску.

— Ну, Ирландия, положим, не про нас, — с сомнением сказал он. — Она осталась в стороне. А остальные…

— Ирландия, — задумчиво проговорил Телли. Глаза его подернулись дымкой воспоминаний. — Когда-то мой народ там обитал… Но это было давно, — он потряс головой. — Очень давно.