Драконы обожают принцесс

– Принцесса, сегодня день вашей свадьбы, что вы чувствуете?!

– Ваше высочество, с чем связано нарушение королевских традиций, ведь ваша старшая сестра еще свободна?

– Ваше высочество, вы беременны?

– Принцесса, расскажите о женихе, герцог Линдский – настоящее имя?

– За что король простил вашу матушку?!

Последний вопрос от какого-то противного толстого газетчика меня… нет, не отрезвил, хотела бы я сказать, что пришла в себя, осознала присутствие в дворцовом саду целой толпы газетчиков и надела маску холодной сдержанности, но на самом деле я просто пришла в ярость.

Они уже делали это однажды, использовали иллюзию, чтобы получить горячую новость, но тогда изобличали в измене герцогиню Монбрук, послав к ней иллюзию бывшего любовника, и никто в здравом уме не предполагал, что репортеры решатся травить иллюзиями члена королевской семьи.

Но у тех, кто терпеливо ждал в саду, когда я, ошеломленная встречей с матерью, которой никогда не видела, выскочу и дам им несколько тем для статеек, не осталось страха, совести и здравого ума. Мысленно каждый из них уже подсчитывал количество проданных газетных листков с заголовками «Тайны королевского двора: о чем проговорилась принцесса Корнеллия на собственной свадьбе?».

– КТО ВАС СЮДА ЗВАЛ?! – заорала я.

Все голоса резко стихли. На меня смотрели несколько десятков пар испуганных глаз.

– Как вы посмели прийти во дворец?! Как вы посмели колдовать на его территории?! Как вы посмели обратить магию против принцессы?! Вы – стадо мелких, злобных, продажных писак! Хотите знать, что я чувствую в день своей свадьбы?! Я зла! Я безумно зла, потому что даже в праздничный день вы не можете оставить меня в покое! Каждый из вас спит и видит, чтобы со мной случилось что-нибудь, о чем можно написать в газетке! Вы бездарности! Неудачники, просиживающие штаны в крошечных каморках в подвалах! Злобно строчащие гадкие статейки о тех, кто вас даже не знает!

Под ногами у ближайших ко мне репортеров загорелась трава – и народ кинулся врассыпную. Но я уже ничего толком не видела от всепоглощающей ярости, и лишь каким-то чудом держалась, чтобы не выцарапать им всем глаза! Смесь обиды, унижения и ненависти превратила меня в настоящего монстра, способного обратить всю свою магию против врага.

Некоторых настигали пульсары, некоторые спотыкались о своих же упавших товарищей. Некоторые готовы были собой закрыть блокноты с заметками, чтобы спасти бесценный материал для статей, который вспыхивал прямо у них в руках.

Хаоса и паники добавил горгон, в это время мирно прогуливавшийся по саду в надежде исцелиться от похмелья. То ли он решил, что любимая принцесса так играет, то ли кинулся меня защищать, но с радостной мордой Горгоша кинулся в гущу событий и с первых же секунд отдавил кому-то конечности.

– Корни! – услышала я голос сестры. – Что происходит?!

Кто-то из газетчиков попытался залезть на дерево, спасаясь от горгона, и я метким пульсаром сбила его на землю.

– А как они сюда… О боги, Корни, идем отсюда!

– Вот еще! – сквозь зубы процедила я. – Надоело! Пусть отвечают за свои действия! Пусть напишут, какая я на самом деле! Хоть раз в жизни не соврут…

– Корни, идем! – к Кристи присоединился Астар. – Ты сделаешь только хуже…

– Да плевать! Они с детства меня травят! Оскорбляют! Пишут гадости! Распускают сплетни! Я же дворняжка, так?! А дворняги кусаются!

– Ой-ой-ой, – мрачно протянул Астар, поняв, что меня несет и дело плохо.

Демон решил проблему радикально: наклонился, подхватил меня и, взвалив на плечо, потащил обратно внутрь. Наверняка это вынесут в отдельную статью, пройдясь еще и по Линду.

Но я была бы не я, если б не оставила за собой последнее слово.

– ЗОМБУДЕЛЬ – ФА-А-А-АС! – дурниной заорала я, завидев пса, который, очевидно, бежал за Кристи.

Судя по тому, что я успела расслышать, прежде чем Кристи заперла двери, – с приходом Зомбуделя ситуация резко осложнилась.

– Надо сказать Рогонде, – произнес Астар, неся меня в покои отца. – Иначе горгон и умертвие там всех оставят заиками.

– Вот еще, – холодно фыркнула Кристи. – И не подумаю. Так им и надо.

Я мстительно хохотнула.

В кабинете меня сгрузили на пол и слегка сбрызнули холодной водичкой. Потом я окончательно разрушила образ невесты, над которым несколько часов трудились слуги, начав реветь. Меня накрыло настоящей истерикой. Я рыдала, размазывая макияж, ругалась сквозь слезы и снова рыдала. Растерянная Кристи понятия не имела, как меня успокоить, ведь так я не ревела на ее памяти ни разу. Кто-то суетился вокруг, Шиска принесла травяного чая, Астар побежал за папой, но я хотела лишь, чтобы меня просто оставили в покое. Чаша терпения переполнилась, и я поняла, что смертельно устала быть принцессой. Я не умею ею быть, хотя кровь говорит, что должна.

Как-то так мы и пришли к начальной точке свабли.