Дракула

– Я немедленно телеграфирую моим людям, – сказал он, – чтобы они держали наготове экипажи и лошадей.

– Послушай, дружище, – заметил Моррис, – все это хорошо, однако экипажи, украшенные фамильным гербом, обратят на себя лишнее внимание. Я думаю, надо пользоваться обычными кебами и оставлять их вблизи того места, куда мы отправимся.

– Верно, – кивнул профессор. – Излишнее внимание нам ни к чему.

В конце концов было решено для начала уничтожить ближайшее логово Дракулы. Затем мы все проникнем в дом на Пиккадилли; после этого доктор Сьюард и я останемся там, а в это время лорд Годалминг и мистер Моррис разыщут и разрушат другие убежища графа. Таков был план ван Хельсинга, но я настаивал на том, чтобы поскорее вернуться к Мине, чтобы защитить ее в случае опасности.

Но моя жена не хотела слышать об этом: она заявила, что там я буду полезнее, так как среди бумаг графа могут обнаружиться документы, которые я пойму лучше, чем другие, благодаря моему пребыванию в Трансильвании. В итоге я уступил.

– Что касается меня, – горько прибавила Мина, – то я его не боюсь. Я уже испытала самое худшее…

– Итак, с Богом! Не нужно терять время. Граф может оказаться на Пиккадилли раньше, чем мы предполагаем.

– Вряд ли, – покачал головой ван Хельсинг.

– Почему?

– Вы забыли, что ночью он пировал?..

Разве такое можно забыть! Мина собрала все силы, чтобы сохранить спокойствие, и отвела взгляд, полный страдания, а смущенный профессор бросился к ней. Говорить больше было не о чем; осталось лишь исполнить, по настоянию ван Хельсинга, некий охранительный ритуал. Я услышал громкий шепот профессора, который пообещал Мине безопасность «до восхода луны» и то, что мы обязательно вернемся, что он все приготовил в ее комнате и граф не посмеет туда войти. Затем ван Хельсинг коснулся лба моей жены освященной облаткой… Послышался жуткий стон, от которого у меня замерло сердце. Облатка обожгла Мине кожу, словно кусок раскаленного металла. Она сейчас же все поняла – ее измученные нервы не выдержали.

– Нечистая! Носить мне позорное клеймо навеки!

Все с болью взглянули на мою жену. Значит, вчера ночью мы не успели спасти ее от козней Дракулы. Я беспомощно бросился к Мине и крепко ее обнял. Минуту наши печальные сердца бились вместе. Наконец профессор подошел к нам.

– Мадам Мина, дорогая, не терзайтесь так, – проговорил он. – Когда мы уничтожим зло, это красное клеймо исчезнет и ваше чело станет ясным, как и ваша душа! Клянусь вам. Поэтому не теряйте надежды.

Пора было уходить. Я прижал Мину к себе, и этого прощания мне не забыть до самой нашей смерти. Мы покинули кабинет доктора Сьюарда, и я для себя твердо решил: если окажется, что Мине суждено остаться вампиром, то она не уйдет в небытие в одиночестве…

Без всяких приключений мы проникли в дом по соседству и нашли его таким же, как при первом посещении. Ящики в старой часовне стояли на месте.

Профессор открыл крышку одного из ящиков – земля пахла сыростью и плесенью; взяв из резной шкатулки освященную облатку, он, шепча молитву, положил ее на землю, закрыл ящик крышкой и затянул винты с нашей помощью. То же самое мы проделали и с остальными ящиками. Заперли дверь дома и отправились дальше. Проходя мимо клиники, я поднял глаза и увидел Мину, стоявшую у открытого окна. Я поднял руку: дело сделано; она в ответ кивнула мне.

Мы добрались до станции и едва не пропустили поезд, который уже подходил, когда мы выбежали на платформу. На площади Пиккадилли мы оказались вскоре после полудня. Лорд Годалминг сказал мне:

– Мы с Квинси поищем слесаря. Боюсь, что без квалифицированной помощи нам не проникнуть в покинутый особняк. Вы, Джонатан, принадлежите к адвокатскому сословию, вам незачем пятнать свою репутацию. К тому же чем меньше нас будет, тем меньше на нас станут обращать внимание. А вы с Джоном и профессором понаблюдайте за домом. Когда увидите, что дверь открыта и слесарь ушел, сразу присоединяйтесь к нам.

Сердце мое гулко забилось при виде особняка, в котором заключалась наша последняя надежда. Он мрачно возвышался среди своих веселых и нарядных зданий-соседей. Мы сели на скамью, не спуская глаз с входных дверей; время медленно тянулось в ожидании. Наконец появился экипаж, из которого вышли лорд Годалминг и мистер Моррис, а с козел слез коренастый мужчина с ящиком в руках. Кучер уехал, и все трое поднялись по ступеням. Слесарь опустился на колени и придвинул к себе инструменты. Порывшись в ящике, он вытащил связку ключей и попробовал отпереть дверь. Когда у него ничего не вышло, предполагаемый хозяин велел ему попробовать еще. Второй ключ, третий… вдруг дверь широко распахнулась, и все трое вошли в дом. Мы с доктором Сьюардом переглянулись, ван Хельсинг остался невозмутим. Наконец-то они появились. Ключ был вручен лорду Годалмингу, он расплатился со слесарем, и тот ушел. Ни одна душа на площади не обратила на них внимания…

Вскоре мы стучались в дверь особняка. Квинси Моррис тотчас открыл; позади него стоял лорд Годалминг, куря сигару.

– Здесь скверно пахнет, – мрачно проговорил он.