Драма на трех страницах

Неизрасходованная нежность, а она продукт скоропортящийся. Если никому не отдать — она протухнет. И тогда — хочешь, не хочешь, а с кем-нибудь поделишься. Не носить же в себе эту дрянь.

«Сделай мне кораблик!» — просит Петька и смотрит так… Своих детей у Павла не было, а у Екатерины уже был сын, когда они начали встречаться. Этот кроха сразу принял его в семью: показал ему свои игрушки и подарил самую любимую из них. Вёл себя, так, как если бы они жили вместе всю жизнь.

Новый папа заботился, как мог, терпеливо отвечал на все «почемучки». Ходили на рыбалку вместе. Ничего не поймали, но время провели замечательно. Возил Петьку на плечах, смеялись.

Потому Павел и не ушёл, а сбежал. Испугался, что этот раз — последний.

Жаль, кстати, что кораблик так и не сделал.

Ноль минут.

* * *

Она пришла незаметно. Тихо села на корму соседней лодки. Завернулась в ворот пальто, отгородилась сумкой от реки и тоже стала смотреть на воду. Плотная тишина медленно опускалась вместе с сумерками на вечерний пейзаж. Штиль между днём и ночью. Спустя какое-то время женщина заёрзала и решилась начать разговор:

— Ну что, как поживаешь?

Павел повёл плечами, выпрямился, кинул на неё взгляд и снова повернулся к реке:

— Всё нормально. Работа есть. Питаюсь хорошо.

Она зябко потёрла ладони, осмотрела себя, будто не зная, куда деть руки, и засунула их в карманы пальто, от чего стала походить на нахохлившуюся птицу. Где-то вдалеке раздался протяжный пароходный гудок. Неожиданный порыв ветра сбил несколько листьев с берёзы, бросил их в воду и взлохматил прядь на голове женщины. Она поправила волосы. Её лицо выражало спокойствие и отрешённость, но носки сапог подёргивались:

— Петька спрашивал про тебя.

Павел вздохнул, потёр колени. Выдержал паузу и спросил, повернувшись вполоборота:

— И что ты сказала?

Екатерина подобрала ноги под себя. Глубже засунула руки в карманы, вжала голову в ворот пальто и уставилась в одну точку. Казалось, её увлекает качающийся на волнах буёк. Едва заметно вздохнула и ответила:

— Что скоро приедешь.

Сейчас самое время, когда должны зажечься огни на буйках.

— Спасибо, — ответил он, переведя взгляд от реки на песок под ботинками, опёршись локтями на расставленные ноги.

На буях сработала автоматика. На красных бочкообразных загорелись красные огоньки, на белых конусообразных — зелёные.

* * *

Павел замолчал, пережидая, как с воем и свистом за окном пролетает встречный.

— Спасибо, друг! Обожаю вагонные истории. Бренди будешь? — спросил попутчик.

Он вытащил пальцем чаинку из стакана в подстаканнике и незаметно стряхнул её щелчком на пол.

— Нет. Разочаровался в алкоголе, — отказался Павел

— На что-то посерьёзнее перешёл?

— Ага. Окситоцин, адреналин, и что ещё, по мелочи… дофамин там.

— Чего? — с улыбкой переспросил собеседник, наливая себе под столом боковушки плацкарта.

— Плотно сижу на гормонах, которые вырабатывает организм, — улыбнулся в ответ бывший бакенщик.

— Ни хрена не понятно, но ты крут. Ладно, умник, за тебя! — Он чокнулся стаканом об подставленный Павлом кулак.

— Давай.

* * *

Водитель снял с лобового стекла табличку с пунктом назначения и выжидающе посмотрел на пассажира, который копался в сумке.

— Конечная!

Павел махнул ему рукой, застегнул молнию и вышел в вечернюю прохладу, держа что-то за спиной. Автобус зашипел, хлопнул дверями, с перегазовками развернулся и, поднимая клубы пыли, исчез за поворотом.

Окна Петькиной комнаты выходили на остановку. Он уже не бегал встречать автобусы, но всегда смотрел на выходящих пассажиров, прижавшись носом к стеклу. Как и сейчас.

В оседающих облаках пыли он увидел знакомый силуэт, с перекинутой через плечо сумкой.

— Папа приехал!!! — заорал Петька дурным голосом и пулей вылетел в подъезд.

— Кто приехал? Ты куда? Куртку надень! — вслед ему крикнула мама, но тот был уже на улице.

Не снижая скорости, Петька с разбегу врезался Павлу в живот и сжал в объятьях. Постоял так какое-то время, а потом поднял влажные глаза и спросил:

— Где ты был?

— Сидел на берегу реки, смотрел на проплывающие мимо кораблики.

— Зачем?

— Выбирал самый лучший, чтобы сделать тебе такой же. Вот, держи. — Он протянул сыну свою поделку.

— Какой красивый!.. — Счастливая улыбка засветилась на всю улицу. — Спасибо!

«Может, ради этого и стоит жить» — подумал Павел, а вслух сказал:

— Его можно запускать. Я проверял.

— Пойдём маме покажем! — радостно запрыгал Петька.

— Веди, — улыбнулся Павел.

Взявшись за руки, они пошли к дому.

Евгения Кибе. ЖИГОЛО

Я стою, облокотившись о стену в душевой. Горячая вода струится по телу, проникая через кожу в мышцы, добираясь до костей.

Клубы пара, которые окутывают меня и каждый сантиметр пространства, дарят ощущение того, что я среди облаков.