Драма жизни Макса Вебера

У Вебера, как мы видим, не получилось быть выше «мелочной жизни», чтобы наслаждаться красотой и благородством «этой земли» в лице Эльзы Яффе. Иногда, кажется, он не совсем точно оценивал то, что вокруг него происходит. Он ведь искренне заступался перед судом за Толлера, Нейрата и др. Для него они были не людьми, которые проливали чужую кровь по причине своих политических убеждений, а благородными оппонентами в вечной и никогда не прекращающейся философской, политической, экономической, эстетической и этической дискуссии. А оппонентов нельзя наказывать, им нужно доказывать, их нужно переубеждать. Это разные планы реальности; Вебер живет в одном плане, а его подзащитные и судебные власти – в другом. Вебер оперирует аргументами, а другие – пулями и тюрьмой. Поэтому он защищает людей, с которыми не согласен и которые своими убеждениями угрожают его существованию. Реальность же выглядит тревожно, и самочувствие у него тоже тревожное. Из его письма Марианне: «Город выглядит еще по-военному, углубляют траншеи, укрепляют проволочные заграждения и т. д., вероятно, потому, что правительство хочет опять переселиться сюда. Все время идут аресты, в Ансбахе у Штарнбергского озера вчера нашли целое большевистское гнездо с корреспонденцией и русскими деньгами. Я еще слишком устал и равнодушен, чтобы полностью быть выше этих вещей. Но все войдет в норму и будет лучше, чем мы ожидаем. Только теперь все выглядит ужасно <…> Это письмо немного усталое из-за ужасного политического положения и наступившего изнеможения» (МВ, 542).

Макрополитика